Мысли о семенах вылетели у Лары из головы при мысли о предстоящей брачной ночи. Ее бросило в жар. Она была уверена, что как только они окажутся вместе в одной постели, то все сразу наладится, и посмеивалась над собой:
«Это мужчинам свойственно рассчитывать на бурную ночь, как на надежный способ помириться с женщиной и наладить отношения с ней! Русские же женщины, желая подольститься к мужчине, обычно домашние пельмени лепят и думают: «Путь к сердцу мужчины лежит через желудок». Но у нас с Леоном с самого начала все идет наоборот».
Лара покосилась на резкий профиль Леона и на сердце ее стало тепло:
«Муж. Теперь ты мой муж. Хмурься сколько угодно, но я втиснусь в твое свободное пока сердце! Пусть не прямо войду, пусть бочком пролезу, под колючей проволокой проползу, которой ты свое сердце опутал, но я захвачу его обязательно! И никогда никому не уступлю и не отдам! Тебе легче не мучиться и сразу капитулировать, дорогой мой генерал. Но я тебя знаю — ты без боя никому не сдашься, даже собственному счастью по доброй воле двери не откроешь.
Итак, рассуждаем дальше: каким бы ни был закон de jure, но в Картуме de facto жены живут, как им вздумается, и творят что душеньке угодно, та же Мирала Норлас тому доказательство. Нет, если девушке не повезло выйти замуж за садиста, то ей не позавидуешь, но и на Земле ей тоже не сладко бы пришлось: факты издевательств со стороны мужа женщине весьма трудно доказать. Никто же не бьет жен на главной площади, а в доме свидетелей нет, и сама запуганная женщина ни одного слова против своего мужа не вякнет, а синяки, ссадины и переломы легко объяснить известной фразой: «споткнулась, упала, потеряла сознание, очнулась — гипс». Не один раз такие случаи в моей практике встречались.
Так, сейчас не о том. Что делать, если Леон прикажет мне остаться в Шариле? Противоречить ему при всем честном народе и открыто поступать наперекор — не вариант, такого Леон не простит никогда, и хоть не выпорет, но замкнется в своей ненависти на веки вечные: он слишком горд и слишком привык командовать, чтоб согласиться на роль второй скрипки в собственной семье. Из таких мужчин, как мой генерал, путных подкаблучников никогда не выйдет, да и не нужен мне подкаблучник. Мне Леон нужен — такой, какой есть! Пусть баран упрямый, но зато это мой баран, любимый и единственный! С Леоном бессмысленно переть на таран, его нужно аккуратненько, теплом и лаской обрабатывать, обходные пути изыскивать, если ясно, что прямая дорога временно закрыта на ремонт вплоть до восстановления безусловного доверия между нами. Так что есть две возможности: первая — спрятаться-таки в обозе на потеху солдатам, а вечером вылезти с невинным видом: шла, споткнулась, упала на телегу и заснула, вот только глазоньки открылись, сама не ведаю, где оказалась. Леон подивится, но чувства юмора у него в избытке, так что сильно злиться не станет. (Лара представила, в каком пыльном, мятом и взмыленном виде она выползет из телеги после длительной тряски на жаре по грунтовой дороге — и чуть сама не подавилась от смеха.) Вторая возможность: подождать денек, потом стребовать у Варта карету и двинуться в путь самой. В столичном доме Леона наверняка есть слуги из поместья, способные показать дорогу, да и картами я пользоваться умею, не зря читать научилась. Так что и без муженька до земель Ардамасов доберусь. А потом — дело техники: со слезами к ногам кинусь, с причитаниями, как о любимом муже соскучилась (и ведь правда успею по этой сероглазой заразе соскучиться!), и не сможет меня Леон с глаз долой прогнать, не захочет перед слугами свои семейные проблемы демонстрировать. Еще есть третий вариант — Леон сам предложит уехать вместе с ним, но это вариант утопический и на него лучше не рассчитывать».