Финансиализация повышает динамизм капитализма. Она облегчает «творческое разрушение» существующих структур капитала (например, отдельных способов промышленного производства) и подстегивает развитие новых технологий, товаров, производственных процессов и мест производства. Но в своей крайней форме она направляет инвестиции на все более краткосрочные прибыли, подрывая долгосрочный, более фундаментальный рост. Она также создает спекулятивные пузыри и приводит к обвалам. Она увеличивает рыночное давление на фирмы, показывающие окупаемость капиталовложений ниже медианной, поощряет к выводу инвестиций из все еще прибыльных старых фирм, а потому снижает заработную плату и сужает тенденцию промышленного капитализма к распределению прибылей через повышающуюся заработную плату. Она усиливает неравенство.
Финансиализация ведет к такой доходности по инвестициям, которая значительно перевешивает доходность по занятости. Трейдеров она награждает больше, чем производителей материальных товаров (и, несмотря на несколько прославившихся исключений, гораздо больше, чем основную массу предпринимателей). Она заставляет все остальные типы фирм больше платить за финансовые услуги. В 2010 году объем бонусов для работников индустрии ценных бумаг в одном только Нью-Йорке составил 20,8 миллиарда долларов; 25 менеджеров хедж-фондов с наибольшим доходом заработали 22,7 миллиарда долларов. И все это было уже после того, как крах рынка позволил увидеть, какой ущерб финансиализация нанесла всей остальной экономике.
Хотя технологическое устаревание и пространственная реорганизация — общие черты капиталистического роста, эти процессы были еще больше ускорены финансиализацией. Она увеличивает скорость перемещения инвестиций от старых индустрий к новым и из старых мест в новые. Результатом стали не только технологические и экономические изменения, но и миграции людей. Быстрая урбанизация в развивающихся странах и обветшание промышленных городов в старых странах ядра — две стороны одного и того же процесса. На падение прибыльности промышленного производства европейские и американские компании в ряде отраслей ответили тем, что сократили своим рабочим компенсации, ввели новые технологии, надавили на правительство, чтобы оно предоставило налоговые льготы или же прямые субсидии, и/или перевели свое производство в другие страны. В некоторых случаях производство было выведено даже после того, как корпорации нажились на субсидиях и сокращении заработной платы, нарушив принятые ранее обязательства по сохранению производства внутри страны. Неолиберальные правительства помогли корпорациям сломить силы профсоюзов, сопротивлявшихся этим изменениям. Это способствовало потере хороших рабочих мест, которую Коллинз считает долгосрочной угрозой, но важно понимать, что причины этого процесса были не только технологическими. Финансовый капитал создал возможность для быстрого перемещения промышленного производства.