В конечном итоге в чем мы согласны, а где расходимся в наших прогнозах? Главное, мы все сходимся в оценке текущей ситуации в мире, включая интеллектуальный и политический климат. Нас сильно тревожат «слепые пятна», игнорируемые политиками и современной социальной наукой, что чревато опасными провалами в будущем. Пункты диагностики, по которым у нас возникло согласие, составят основную часть этой заключительной главы. В то же время мы не намерены скрывать теоретические разногласия. Собравшись для написания этой книги, мы надеялись, что наше согласие в сочетании с нашими разногласиями обеспечит более панорамное видение и продуктивную дискуссию. Но главная наша надежда заключалась в том, что если мы сможем привлечь внимание достаточно большого числа читателей к такого рода дискуссии, то мы сможем также изменить ситуацию к лучшему.
Все пятеро из нас считают, что мир вступил в бурный и довольно опасный исторический период, который, вероятно, продлится несколько десятилетий, до второй половины XXI века. Изменение или разрушение больших исторических структур занимает время. Текущая «Великая рецессия» дает повод задуматься о перспективах нашего мира. Центральный вопрос не в возможности сохранения американского экономического господства и геополитической гегемонии и не в том, к кому перейдет это господство. Проблема в том, предстоит ли миру структурная трансформация, которая снимет сам вопрос о геополитической гегемонии.
Пусть мы расходимся в оценке порой существенных аспектов нашего прогноза, в совокупности наше видение проблем все же дает достаточно цельную картину. Все мы исходим из результатов исследований в области макроисторической социологии. Наша научная дисциплина занимается сравнительным изучением структур социальной власти и противоречий по поводу власти в прошлом и настоящем. Такой взгляд на историю и общество возник на пересечении марксистской и веберианской традиций. Мы в достаточной мере согласны друг с другом в понимании того, как устроены капитализм, государства, военная геополитика и идеологии; мы признаем и стремимся аналитически выявить многомерность причин, движущих историю. Наши расхождения относятся в основном к проблемам пересечения и взаимообусловленности различных порядков причинности (каузальности). Может ли какой-то отдельный динамический сектор причин (обычно называются экономика, война или идеология) достичь силы, способной превзойти и даже подавить значение всех прочих источников причин? Всегда ли многопричинный мир дает нам высокий уровень непредсказуемости? Может ли некая всеобъемлющая перспектива выявить систему более высокого порядка, охватывающую собой все области причинности и способную соединить все в единую большую историческую модель? Или мир в принципе непредсказуем, потому что непредсказуемо причудливое пересечение причин различного типа (от культуры до экономики) и разного порядка (от структурной предопределенности до полных случайностей)? Впрочем, подобного рода разногласия насчет возможности предвидения будущего мира вовсе не исключают возможности совместно оценить, что происходит сегодня.