Она была поглощена силой сомкнувшихся вокруг нее рук Рауля, тем, как с каждым вздохом вздымалась его грудь, и тем, как сверкали его глаза цвета янтаря. Когда Имоджен делала вдох, ее легкие наполнялись ароматом его тела, а когда поворачивала голову, то ее кожу царапал его небритый подбородок. И все это время она ощущала, как к ней прижимается его возбужденная плоть, напоминая ей о тех безумных, опасных днях, когда она потерялась в безудержной страсти этого мужчины.
– О, Имми… – снова послышался голос ее отца.
В его голосе прозвучало столько горечи и печали, ведь свадьба дочери должна была освободить его от долгов и страха за будущее.
Рауль не сводил с нее глаз и заметил, как в ее взгляде промелькнула тревога.
– Убирайтесь, – резко бросил он.
Имоджен сначала не поняла, к кому он обращается. Она растерянно повернулась и увидела свое отражение в зеркале. И тогда ей стало дурно.
Аднан увидел ее вот такой? Неудивительно, что он ушел, даже не оглянувшись, и их соглашение, их дружба развалились в одну секунду. Он увидел вот эту кажущуюся распутной женщину в объятиях другого мужчины, ее волосы были взлохмачены, а тушь, которую она забыла смыть, потому что так спешила поговорить с Раулем, размазалась под глазами. Халат был распахнут и свисал с одного плеча, так же как и бретелька ее ночной сорочки.
Имоджен стало стыдно, и в то же время она разозлилась на Рауля, на то, как он поймал ее в ловушку на глазах у отца.
– Папа… пожалуйста, – не оборачиваясь, взмолилась она. Имоджен не могла отвести взгляд от обжигающих глаз Рауля, которые удерживали ее на месте больше, чем его мускулистые сильные руки. – Уходи.
– Но, Имми, а как же свадьба? Что?..
– Уходите! – властно бросил Рауль. – Немедленно.
– Папа, пожалуйста, делай, как он говорит.
Если она смогла услышать мольбу в голосе отца, значит, она не укрылась и от Рауля. А может, Имоджен просто знала, как много зависело от ее свадьбы?
– Идите же! – угрожающе рыкнул Рауль.
Ей не нужно было оглядываться, чтобы увидеть выражение лица отца. Она могла почувствовать его по воцарившейся тишине. Он смотрел на Рауля с вызовом, за которым прятался страх и желание защититься от последствий собственных необдуманных поступков. Точно так отец смотрел на Имоджен, когда она сказала, что выходит замуж за Аднана. Он знал, что не может требовать этого, но не сумел сдержать чувство облегчения, охватившего его при мысли о спасении из безвыходной ситуации. Отец любил лошадей и умел с ними обходиться, но финансовые проблемы и реальный мир выбивали его из колеи. Он никогда не был эмоционально крепким человеком, вот почему Имоджен не рассказала ему о своей беременности и о ее трагическом конце.