Не знал он и о разбитом сердце, которое подтолкнуло Имоджен к этому соглашению с человеком, который когда-то был ее лучшим другом. И никогда не узнает.
– В таком случае люди посмотрят на него как на человека чести, который поступил по совести. В их глазах он просто отойдет в сторону, чтобы позволить двум родственным душам…
– Родственным душам! – с трудом выдохнула Имоджен, потому что эти слова обжигали ей горло. – Никогда! Мы были чем угодно, но не…
Она запнулась, увидев, как Рауль медленно кивнул, и его губы скривились в насмешливой улыбке.
– Ты можешь знать правду – мы оба можем знать правду, – но чтобы наш план сработал, окружающие должны поверить, что мы с тобой родственные души. И Аднан тоже должен поверить. Имоджен, черт подери, верни человеку его честь и достоинство.
Значит, Рауль считал, что Аднан решился на этот брак из благородных побуждений, тогда как Имоджен в этом случае не интересовало ничего, кроме денег? Он решил, что она искала здесь выгоду, точно как в отношениях с ним самим. Что ж, по крайней мере, она хоть как-то отблагодарит своего друга за то, на что он был готов пойти, чтобы помочь ей.
И может быть, Киэра тоже перестанет злиться на нее за ложь, которую наверняка считала просто ужасной и не могла найти в себе силы простить. Имоджен вдруг вспомнила, как сестра впервые увидела Аднана. Может, ее история отношений с ним, которую она придумала на ходу, показалась Киэре неубедительной? Но теперь, когда Аднан был свободен…
– Ладно. Если ты хочешь обставить все именно так.
Ей хотелось расплакаться от отчаяния. Познакомившись с Раулем, она безумно влюбилась в него и несла в себе это чувство несколько лет. Имоджен казалось, что после того, как она потеряла их ребенка, ее чувство к нему угасло, но оказалось, что она так и не отпустила его. Она всегда питала тайную, крошечную надежду на то, что, если бы вернулась обратно на Корсику, разыскала Рауля и рассказала ему о малыше, который у них был, он хотя бы выслушал ее. Имоджен осмелилась мечтать, что однажды он поймет, что она любила его всем своим сердцем, и ее совсем не интересовали его деньги. Она с горечью признавала, что до сих пор верила в лучшее, хотя в ее сердце все это время раздавался мрачный колокольный звон, хоронивший все ее надежды и мечты.
– Обставить? Как будто я думаю только о себе! – У Рауля хватило наглости притвориться потрясенным. Казалось, этот человек мог соврать, не моргнув и глазом. – Неужели ты не понимаешь, что это взаимовыгодное предложение?
С выгодой для всех, кроме самой Имоджен. Она могла бы выйти замуж за Рауля и дать ему то, чего он хотел. Тогда бы все получили желаемое. Она спасла бы отца, конюшню, Аднана и даже Киэру. Как минимум, сестра смогла бы остаться жить в родительском доме, и, возможно, с человеком, в которого она, по ее словам, влюбилась после приезда в Ирландию, но имя которого продолжала хранить в секрете. Но сама Имоджен ничего не выигрывала от возможного брака с Раулем.