Это не был очередной приступ беспокойства или паранойи. Ей просто пришлось задуматься о том, что она делает. Это началось утром, две недели назад, когда она заговорила о возвращении домой.
Иван не ответил ей. Он умело отвлек ее поцелуями и ласками, накормил завтраком, а потом снова занялся с ней любовью.
К настоящему моменту Анастейша понимала, что если она снова не заговорит об отъезде домой, то никогда туда не вернется.
Хотя Иван очень старался это скрыть, он не находил себе места, ожидая, что его уклончивая тактика скоро спровоцирует скандал. Анастейша опасалась, что, когда это случится, их сказочная жизнь закончится. И тогда Иван ее отпустит.
Анастейша чувствовала, что дошла до критической точки. Она не выдержит, если сейчас же не выскажется.
Она остановилась у его кабинета, чтобы Иван увидел ее. Он всегда оставлял дверь открытой, словно постоянно думал, что Анастейша его позовет.
Она вдохнула, набираясь смелости, и вошла в кабинет.
Глаза Ивана заблестели, когда он ее увидел. Он сразу поднялся из-за массивного стола из красного дерева, на котором стояли несколько компьютеров. Однако его нетерпеливые шаги замедлились, когда он увидел лицо Анастейши. Она была уверена, что выглядит так же напряженно, как себя чувствует.
Иван быстро подошел к ней и взволнованно схватил за плечи:
— Что случилось, дорогая моя? Ты плохо себя чувствуешь?
Сжав его руки, Анастейша попыталась унять его беспокойство.
— Я в порядке, правда. Не волнуйся. Мне просто… надо поговорить с тобой.
Выражение его лица стало бесстрастным. Анастейша догадалась — Иван понимает, о чем пойдет речь. И если он захочет, он сможет ее остановить. Но на этот раз она загнала его в угол, и он не сумеет уклониться от разговора. И ему это не нравится.
Анастейша едва не отказалась от своей затеи. Ей не хотелось с ним конфликтовать. Но разговор должен состояться, рано или поздно. И теперь она знала: он состоится, его больше нельзя откладывать. Она просто не может жить в изматывающей неизвестности.
Собрав волю в кулак, безумно волнуясь, Анастейша сказала:
— Я пыталась завести разговор раньше, но ты явно не был готов к нему. Я терпела сколько могла, Иван. Но больше не могу. Даже после того, что случилось, того состояния, в котором я была, когда впервые сошлась с тобой, время с тобой было самым волшебным в моей жизни. Но…
Иван схватил ее за руки:
— Нам очень хорошо вместе. Я не хочу, чтобы это заканчивалось.
— Я много думала. Но теперь, когда я полностью выздоровела и душой и телом, я изменила свое мнение. Я не стану сидеть сложа руки и позволять тебе управлять мной ради памяти Алекса. Я сама это сделаю. Я обязана ему, нашим родителям, Кэти и его детям. Обязана самой себе. Только тогда я перестану терзаться сомнениями и начну жить заново.