— Конечно, ты уедешь из этого дома, — произнес он. — Ты будешь жить в нашем доме, а сюда станешь приезжать в гости.
— Нет, Иван, не улыбайся!
Он шире растянул губы в улыбке:
— На самом деле я хочу громко смеяться и кувыркаться через голову. Я сдерживаюсь только из уважения к твоему гневу.
Иван беспечно отмахнулся от катастрофической новости, которая разрушила основы существования Анастейши.
Ее страдания сменились раздражением, и она прошипела:
— Все очень серьезно, Иван.
— И я абсолютно серьезно заявляю тебе, что я ни разу в жизни не испытывал такого облегчения. Я думал, что я потерял тебя, и мой мир рухнул. А потом ты рассказала мне о какой-то ерунде. Меня чуть не хватил сердечный приступ.
Анастейша огорченно простонала, и Иван взял ее за руки и поцеловал их, а потом прижал ее к груди. Его взгляд был уверенным и решительным.
— Клянусь самым дорогим в моей жизни — тобой и нашим будущим ребенком, — что мне на самом деле наплевать на то, что сделала твоя мать. Я не ребенок, который попал в Организацию, и не юноша, который сбежал из нее, и даже не тот мужчина, каким я был всего несколько месяцев назад. Я другой человек, я люблю тебя, и мое сердце принадлежит тебе. И я помню только о каждой секунде, которую мы провели вместе с тех пор, как познакомились. Я думаю только о нашем с тобой будущем. Я бесконечно благодарен судьбе, что через тяжелые испытания она привела меня к тебе и сделала таким, чтобы ты могла меня любить. До тех пор, пока ты меня любишь, мне наплевать на все на свете.
Чем дольше говорил Иван, тем яснее Анастейша чувствовала, как ее душа парит от счастья.
С трудом сдерживая поток эмоций, она дрожала всем телом.
— Неужели ты по-прежнему любишь меня после того, как выяснилось, что я была проклятием твоей жизни? — спросила она.
Иван покачал головой:
— Единственный раз я чувствовал себя проклятым судьбой, когда подумал, что теряю тебя, — сказал он. — И в течение последних трех дней, когда решил, что уже тебя потерял.
Чувствуя, что ее голова вот-вот взорвется, Анастейша снова начала было протестовать, но он заглушил ее слова поцелуем, даря ей любовь, облегчение и радость. Наконец она отстранилась от него.
— Иван, ты не можешь, — заявила она. — Я не могу позволить тебе простить ее. Ты обязан мстить.
Крепко обняв, Иван уложил Анастейшу на кровать.
— В качестве мести я овладею твоим драгоценным и сладким телом. — Его глаза озорно сверкнули. — Только если ты любишь меня.
Она в расстройстве ударила ногами по кровати:
— Если? Я люблю тебя всей душой, я схожу без тебя с ума!
Запрокинув голову, он рассмеялся и сильнее сжал ее в объятиях: