Или Дикон заблокировал ее номер?
Конечно, можно было отправить письмо по электронной почте. Но это явно не лучший способ сообщить мужчине, что скоро он станет отцом.
Сесилия уже заметила за собой привычку каждую минуту проверять телефон на предмет непрочитанных сообщений. Но каждый раз она, разочаровываясь, убирала сотовый обратно в сумку. А если же кто и звонил, то это были люди, с которыми ей не хотелось разговаривать. Самым упрямым оказался отец. Мама позвонила всего три раза и прислала одно сообщение. Но Сесилия не чувствовала в себе сил общаться с родителями. Ведь они были готовы продать ее — свою единственную дочь, пусть и приемную, — ради милости презренных Эшфордов. При таком раскладе Сесилия не знала, когда сможет успокоиться и по-взрослому обсудить с родителями планы на новую жизнь. Жизнь, в которой не будет места их навязчивой диктатуре. Если Брент и Тилли Морган хотят общаться с внуком, им придется привыкнуть к новой Сесилии.
Даже на звонки Наоми и Симоны Сесилия не отвечала. Она знала: стоит им заболтать друг с другом — и новость про беременность уже не будет новостью. А ей было важно, чтобы первым об этом узнал именно Дикон.
Отчаяние сжимало грудь Сесилии мертвой хваткой. Проект «Беллами» был успешно закрыт, и теперь она снова работала из своего офиса. А в офис уже начали поступать заказы на мебель для взрослых. Все, как она прогнозировала. Только теперь это совсем не радовало Сесилию. Сердце ее было обращено в противоположную работе сторону. Бизнес требовал сосредоточенности, но разум как будто отказывался концентрироваться на чем-то конкретном.
Кроме беременности.
Впрочем, Сесилия где-то читала, что для будущих мам это абсолютно нормально.
Однако был еще один пункт, вокруг которого крутились ее мысли. Она неустанно корила себя за то, что позволила Чипу разрушить ее будущее с Диконом. В сравнении с этим все, даже успех «Ту зе мун», казалось зыбким и сиюминутным.
Откинувшись в кресле, Сесилия нежно погладила свой плоский живот. Ее личный врач Жанин Феттер подсчитала срок беременности: четыре недели. Сесилия и сама прекрасно это знала.
Как могла ее жизнь так круто измениться в столь короткое время? Казалось, еще вчера она разрабатывала дизайн-проект для Шейна, планировала свадьбу с Чипом и готовилась перечислить деньги ненавистному Мэверику.
И вдруг отель уже торжественно открыт, свадьба отменена, тайна ее рождения обнародована, а сама Сесилия беременна от мужчины, который, возможно, больше не хотел ее знать. Можно было винить во всем Мэверика. Не ворвись он в ее жизнь со своим грязным шантажом, она бы не открыла свою тайну Чипу, Чип не отменил бы свадьбу… И Сесилия не бросилась бы в объятия Дикона — единственного человека, кто знал правду и не осудил ее. А еще она не слетала бы с ним во Францию в поисках укрытия от городских пересудов. И не влюбилась бы в Дикона снова среди лавандовых полей.