— … Ты успокоишься, возьмешь себя в руки, и поймешь…
Что я пойму? Что я дурак? Уже понял. Кстати, очень может быть, что убивать меня никто не собирается… По крайней мере сейчас. Предложение солидной оплаты за предстоящую работу — это был пряник. А вот теперь мне продемонстрировали и кнут. Если что не так — сдадут меня, как соучастника, а то и организатора убийства высокого должностного милицейского чина. (Хотя, хрен их знает, этих ментов… Может, у них и невысокие должностные чины на 'Лексусах' ездят…). А убийцы милиционеров долго не живут. Вешаются почему-то в камерах… Наверное, совесть их сильно мучит… Тут мои мысли в очередной раз перескочили на другую колею:
Кстати, убийцы милиционеров к тому же и отыскиваются очень быстро. В отличие от убийц какого-нибудь Васи Пупкина, которых искать нафиг никому не нужно… Так что для меня сейчас лучшим вариантом было бы исчезнуть из страны. Есть ещё, конечно, Интерпол… Но это всё долго и не так просто. Вот, значит, какой расчёт… Машину бросят где-нибудь в тихом переулке. 'Пальчиков' моих тут осталось видимо-невидимо… В том числе и на сумке с оружием… Да уж: попал, так попал… Кстати, змейка то на сумочке осталась расстёгнута. А там должно, кроме выброшенного в окно автомата, лежать что-нибудь ещё. Ну да… А что я могу из этого 'чего-нибудь ещё' применить? Разве что ручную гранату, если она там есть. И то, пока на ней усики чеки разогнёшь… А пистолет я скорее всего даже не смогу снять с предохранителя. Потому как не знаю, где этот предохранитель находится. Я ж не Рэмбо какой-нибудь. Всё мое знакомство с оружием ограничено двумя годами срочной службы, проведённой в обнимку с автоматом Калашникова.
Между тем машина, вопреки моим ожиданиям не торопясь, но и ни разу не остановившись проследовала через полгорода в промзону, и, так же не останавливаясь и особо не сбрасывая скорости, проехала через распахнутые ворота на какую-то заброшенную площадку, огороженную бетонным забором. На одной из створок ворот большими буквами белой краской было выведено слово 'ПРОДАМ'. Судя по возвышавшимся за забором то тут, то там густо поросшим молодыми деревцами кучам строительного мусора, при Советской Власти тут был какой-то завод. Сейчас его оборудование уже давно порезали и сдали в металлолом, а цеха разобрали на стройматериалы. Теперь людям, купившим завод, осталось только завершить свою блестящую финансовую операцию, продав территорию под строительство какого-нибудь торгового центра, который будет продавать китайский ширпотреб. В другое время я бы по этому поводу возмущался про себя немного — 'за державу обидно', но сейчас мне было не до печальной участи нашей экономики. Моя участь, сулящая стать не менее печальной, волновала меня гораздо сильней.