Реклама наконец-то закончилась, и на экране появилась заставка местной службы новостей. Новости — это, конечно, хорошо, но я, скосив глаза к вырезу на кофточке официантки, наверное, слишком сильно отвлёкся, то есть увлёкся. В общем, начало выпуска новостей я пропустил, и перевёл взгляд на экран только после донёсшихся из динамиков телевизора слов '… происшествие на улице Клочковской…' А ну-ка, ну-ка, что там у нас там за происшествие такое?
Предчувствие меня не обмануло. Страшненькая девушка, не понятно за какие таланты пробравшаяся в телеведущие, зачитала текст с бумажки: 'Сегодня утром неизвестными был обстрелян легковой автомобиль 'Лексус', за рулем которого находилась двадцатилетняя безработная женщина…'. Надо же! Интересно, что двадцатилетняя безработная женщина делала за рулём автомобиля с 'ментовскими' номерами? Угоняла, что ли? Или всё же, более традиционный вариант?… '…Как ни странно, в результате инцидента никто не пострадал…' Вот уж, что странно, то странно. Пусть даже в 'безработную' ни одна пуля не попала, а удар о бетонный столб смягчила подушка безопасности, но сам-то столб рухнул в толпу народа! Неужели никого так и не зацепил? '… Введён план 'Перехват' '… Ага. Видел я этот план. Проехали мимо 'перехватчиков', как так и надо.
Я оторвался от экрана и мельком взглянул на своих спутников. Они, как по команде, дружно отвернулись в стороны, пряча улыбки. Да что тут смешного, чёрт возьми! Я хотел было возмутиться, но в это время наконец принесли заказанный обед. То есть принесла. Та самая официантка с вырезом. Первыми почему-то она почему-то обслужила меня и Татьяну. Так что я решил придержать возмущение на потом, а пока заняться едой. Не успел я ещё поднести ко рту первую ложку дымящегося наваристого борща, который, как оказалось, Таня заказала мне на первое (а на в второе — жареная картошка. Вполне согласен и по этому пункту), как официантка поднесла второй поднос с едой для остальных моих спутников. Расставляя тарелки, она наклонялась так низко, что её груди, при ближайшем расмотрении оказавшиеся даже большими, чем у Тани, чуть не вывалились из выреза кофточки. По крайней мере, ба-а-альшие соски обнажились чуть ли не на половину. Оно, с одной стороны, как бы неудобно приличному человеку откровенно пялиться на это зрелище, а с другой стороны, как любому нормальному мужику, невозможно и не пялиться… Так что я, как бы глядя в тарелку, скосил глаза в сторону до упора, благо, ложку ко рту можно поднести, и не видя её.
Только когда официантка наконец-то расставила тарелки на столе, и удалилась, с большим знанием дела демонстрируя нам свой тыл, я смог полностью сосредоточится на еде. Чему способствовал и перехваченный брошенный на меня Танин взгляд, живо напомнивший мне сценку, только что разыгравшуюся между семейной парой веред входом в кафе. Ох уж эти женщины… Собственницы. Вроде бы, никто из нас никому ничего не должен. А она…