Вермунд приземлился среди сугробов на узком дне ущелья, взметнув вихрь сверкающих брызг.
И Илгра поняла: миг настал.
Она подняла посох и ударила им по верхнему краю плотины. Грозным, страшным голосом произнесла одно-единственное колдовское слово: джиерда! Сломись! Это слово было ключом, которым она выпустила на свободу всю исполинскую мощь, скрытую в Горготе. Камни, из которых была сложена плотина, всколыхнулись и заходили ходуном.
Плотина треснула и содрогнулась, берег, на котором стояла Илгра, угрожающе просел. Она перебралась на более твердое место.
Гранит раскололся, и вместе с ним треснула ледяная корка на поверхности озера, взорвалась веером острых, как иглы, осколков. Потом, с грохотом громче, чем самый свирепый рык Вермунда, плотина рухнула, и целая стена воды вперемешку со льдом и поваленными деревьями хлынула в овраг, захлестнув Вермунда и нреков. Бурный водоворот смыл всех троих, окутав вихрем пены. До Илгры доносились треск и скрежет сталкивающихся льдин, протяжный стон покореженного дерева.
Под водой ворочались и бились огромные силуэты. Потом они затихли. Затем на поверхность вынырнули огромные шипы на спине Вермунда – он был слишком велик и не мог долго удержаться в глубине. Но они остались неподвижно выситься там же, где появились; поток прибивал к ним бревна и сучья, и вскоре драконья спина превратилась в хаотичное нагромождение мокрого бурелома.
Камни у Илгры под ногами ходили ходуном, она цеплялась за землю и возносила молитвы Рахне, Сварвоку и всем остальным богам.
Вода быстро убывала, утекала через поля на юг, унося с собой пару блеющих коз. Илгра оперлась на Горгот и медленно встала на ноги.
Она обозрела дело рук своих. Внизу, в опустевшем ущелье, лежал поверженным могучий Вермунд, а рядом с ним два чудовищных монстра – один под изогнутыми клыками дракона, со свернутой шеей, другой чуть поодаль, к востоку, спутанной грудой серых кожистых конечностей.
Широкие ребра на необъятных боках Вермунда еще вздымались, как кузнечные мехи, но уже очень слабо, а других признаков жизни старый змей не подавал. Ни единого облачка дыма не вырывалось из его ноздрей. Не вспыхивали отблески огня между распахнутыми челюстями. И ни тени движения не виднелось под приоткрытыми веками.
* * *
В груди у Илгры вспыхнул жаркий факел торжества. Вот он, тот случай, какого она давно ждала! Один быстрый, верный удар – и она избавит мир от жестокой напасти, отомстит за смерть отца. Вырежет из груди почерневшее сердце дракона, а потом сожжет его перед богами в благодарность за их милосердие.