А еще позже, когда все лягут спать, она украдкой спустится в подвал, соберет все необходимое…
Она пошла с тарелкой к большому каменному очагу, рядом с которым расположился столик и два стула. Один был свободен, а на другом сидел кто-то рослый и темноглазый, с ровной бородкой, в длинном черном дорожном плаще. На колене гость держал тарелку и не торопясь ел мамину жареную баранину с репой, аккуратно насаживая кусочки на железную вилку, взятую здесь же, в таверне.
Эсси не обратила на него внимания. Подумаешь, всего лишь путник, один из тех, кто сотнями заглядывает в «Сытный обед».
Она плюхнулась на стул, отломила кусочек хлеба, воображая, что отрывает голову Хьордис… И принялась жадно есть, пальцами запихивая хлеб в рот, вгрызаясь в сыр и свирепо пережевывая – от этого почему-то становилось легче.
До сих пор хотелось плакать, и это сердило еще сильнее. Плакать – это для малышей. Для слабаков, которыми все командуют. Но не для нее!
Раздраженно хмыкнув, Эсси откусила яблоко, и черенок застрял в просвете между передними зубами.
– Ты чем-то расстроена, – мягко сказал человек напротив.
Эсси нахмурилась, выдернула черенок и швырнула его в огонь.
– Это Хьордис во всем виновата!
Папе не нравилось, когда она подолгу болтала с гостями, но она не обращала особого внимания на этот запрет. У посетителей всегда были в запасе интересные истории, многие ерошили ей волосы, говорили, какая она милая девочка, угощали леденцами и засахаренными орехами, особенно зимой.
– Да? – спросил незнакомец, отложил вилку и повернулся к ней. – А кто такая эта Хьордис?
– Дочка Джерека. Он главный каменщик князя, – хмуро ответила Эсси.
– Понятно. И поэтому она такая важная особа?
Эсси покачала головой:
– Поэтому она сама себя считает важной особой.
– И чем же она тебя огорчила?
– Всем! – Эсси яростно впилась зубами в яблоко и заработала челюстями так энергично, что прикусила щеку изнутри. Поморщилась, сглотнула, стараясь не обращать внимания на боль.
– Очень интересно, – произнес гость, отпил из кружки и салфеткой промокнул пену на усах. – Может быть, расскажешь? Выговоришься – и легче на душе станет.
Эсси покосилась на него с легким подозрением. Лицо у этого посетителя было открытое, но в темных глубоких глазах мерцало что-то… жесткое.
– Папа будет недоволен, что я вам мешаю.
– У меня есть немного времени, – беззаботно отозвался гость. – Я жду одного своего знакомого, который, к сожалению, имеет привычку опаздывать. Если желаешь поделиться со мной своей печальной историей, то найдешь во мне самого благодарного слушателя.