«Давай же! — подбодрил он себя. — Вешай чёртов колотун и прячься!»
Дима выпрямился. Чтобы достать до штапика, ему пришлось встать на ноги и высунуть голову над забором. Он очень боялся, что старуха увидит его в окно. Хотя её зрение было уже очень далеко от нормы, он знал, что старые люди умеют чуять не хуже собак. И если его заметят, неприятностей не избежать.
Дима изогнулся — теперь его голова не витала напротив стекла, а находилась за оконной рамой. Он вколол иглу под верхний штапик — картофелина повисла на середине окна, и руки Димы задрожали. Всё! Дело сделано — оставалось только размотать катушку с верёвкой и спрятаться на безопасное расстояние.
— Ты скоро? — прошипела Кристина.
— Да. — Дима передал ей катушку. — Осторожно разматывай и прячься за лавкой.
Кристина взяла катушку и через секунду скрылась за лавкой. Дима искоса глянул на окно. Верёвка натянулась, и ему показалось, что игла вот-вот выскочит из-под штапика. Его накрыла легкая паника, но кричать при девочке он не мог. Шум действовал ещё более пугающе, чем всё остальное. Дима сжал кулаки, про себя выругал Кристину за её бездарную обходительность и придержал верёвку. Ему вновь пришлось приблизиться к окну (чего он так противился) и простоять в неловкой позе около минуты, пока верёвка не ослабла и девочка не подала сигнал, что всё готово.
Дима выдохнул и отпустил верёвку. Руки его тряслись, как ветки дерева во время рубки.
«Чтобы я тебя ещё раз взял…» — думал он, а странная тень тем временем заслонила окно.
Дима заметил боковым зрением, как меняется отсвет занавесок. Что-то в его теле больно кольнуло. Он мысленно пожелал принять цвет забора и слиться с ним, как единая секция с новым рисунком. Он замер, не опуская рук и не закрывая рта. В глубине души Дима понимал, что надо быть полным идиотом, чтобы поверить, будто он — часть забора, однако испуг сковал его действия. Он стоял и молился, чтобы пейзаж с обратной стороны стекла поскорее изменился и стал таким же спокойным, как несколько секунд назад. Его воображение уже нарисовало образ старого отвратительного лица, всматривающегося в пустоту. Вряд ли её интересовали колотун и шутка какого-то дурачка. Её давно интересовал сам Дима — непослушный лентяй, слепленный Богом непонятно для чего.
Молчание нарушила Кристина.
— Эй! — фыркнула она. — Ты ещё долго будешь там стоять?
Дима почувствовал, как камень упал ему на ногу. Он не стал шипеть на подругу. Упрекать её в том, ЧЕГО она не видела, было уже поздно. Тем временем Кристина подошла к забору и продолжила:
— На улице холодно! Давай вылазь оттуда и делай, что хотел.