Я вышла на лестницу. В проеме появился он. Учитель.
— На тебе лица нет! Идешь, как неприкаянная!
— Я видела ее! — воскликнула я и тут же обрела землю под ногами.
— Кого? — Тяжелая папка, которую он нес, упала, но мы этого не заметили.
— Твою жену, она дожидается в подсобке. Знаю, сегодня не наш день, но мне нужно поговорить. Нет, пожалуй, пойду, прослушивание… и друзья ждут результат!
Я наклонилась, чтобы собрать выпавшие бумаги. Он присел рядом и все сделал сам. Затем жадно поцеловал. Я отстранилась. Толкнула его.
— Не здесь, — еле слышно пробормотала я. — Ее появление выбило из колеи. Раньше не задумывалась, что я не основная, а стоило познакомиться с ней, как жена твоя тут же поставила на место. Ну и чушь я несу! Что стоишь как вкопанный? Иди к ней, цирк и семейный ужин ждет вас, мистер Грин.
Я готовилась уйти, а он удержал меня и шепнул:
— В десять, на набережной, в Парке. Я докажу, что ты основная.
Я не ответила, проскользнула мимо него и быстро побежала по ступеням. На этот раз меня поймал Морган и затащил в кабинет для семинаров.
— Что? — воскликнула я.
— Ну мы не раз это шутя обсуждали, но теперь полный серьез. Пат назвал меня и Фому узколобыми и призвал давить. Мы задумали использовать твой титул для раскрутки. Альби, пойми, как нормальные музыканты, мы хотим отвязок на больших сценах, хотим накупить крутых примочек, хотим на волне всего этого замутить такие риффы! Только представь, какой шум поднимут в прессе, когда критики увидят на ковре нашего сингла фотографию наследницы! О нас будут говорить! — Морган мечтательно развел руки.
— И сравнивать с отцом! Нет! — отрезала я и, отвернувшись, упрямо задрала нос.
— Это единственный выход! Согласись, мы можем позволить себе оплатить полчаса эфирного времени на радио и десять минут на ток-шоу для домохозяек. Но нам нужно событие-взрыв. Вот увидишь, болванку допишем, замиксуем, но пластинку никто не купит, и ковер без твоего фото внимания не привлечет, потому что альбом принадлежит группе без имени, без голоса, без лидера. Так что подумай об этом. Завтра репетиция. Все ждут ответ…
Я сверкнула глазами и выбежала в затихший коридор, в котором остановилось время. Невыносимо! Я раздумала идти на прослушивание по велению учителя и пробежала мимо обтянутой плотной кожей двери. Исполнять с душой сонаты под наблюдением худощавого мистера Кнопки с горбатым носом и вычищенными до блеска ботинками, когда мысли не о музыке, я не могу. Так что завернула в студенческую столовую. Стремительно пустеющую. Студенты сдавали подносы с грязной посудой в специальное окно и разбегались на последнюю пару. Я купила кофе с пенистым молоком и шоколадный маффин. Села на потертый диван в углу. Лицо мое то и дело непроизвольно хмурилось. Я не знала, какую проблему решать первой. Молли, запись болванки, папа и Полли, учитель, маленькая Бетти с трясущимися косичками и рисунком! От сомнений гудела голова. Я быстро встала и побежала к выходу. Поднос оставила на столе. Тетка в белом чепце заругалась вслед, но я не услышала… Минута и я впечаталась в столь знакомую дверь… Забежала в лекторий… Пусто! И подсобка заперта. От досады я плюхнулась в его кресло и открыла оставленный в спешке блокнот с металлическим замком. Рассчитывала вскрыть личные тайны, но в записной книжке не было ничего интересного, только расписание и пометки, где купить молодую картошку к ужину и как приготовить любимый банановый йогурт дочки.