— Не переживай, повеселимся потом. Вместе.
— Боишься, мама не одобрит друзей из подвала?
Альберта скривила лицо. Темно-вишневые губы зашептали:
— Маман примет всех с распростертыми объятиями — две недели я пай-девочка!
Эдвин. Наследник
Они встретились в малой гостиной накануне. Пен вальяжно развалился в любимом кресле его матери.
— Садись, — с полуслова бросил избранный председатель. Эдвин был вынужден повиноваться.
Минута… Вторая… Разговор не клеился. И беседовать особого желания не возникало. Если только притворятся и наблюдать за человеком, который самодовольно моргнул, закатил манжеты рубашки, расстегнул тесный жилет, потому что поправился и не успел купить новый, подкрутил стрелки часов… Взял со стола газету…
— Мы с Лиззи надумали зарегистрировать отношения, — произнес он. — Что скажешь?
Эдвин поперхнулся.
— Не понимаю, зачем вам моё мнение, если вы решили?
— Лиззи сомневается, а если попросишь ты… Любимый сын. Мы же неплохо ладим?
— Не..а! — отрезал Эдвин.
— Я не прошу о поддержке, а требую! — воскликнул Пен.
Эдвин скривился на своем стуле. Он молчал и смотрел, как Пен шелестит страницами, такими тонко-серыми, с кричащими заголовками и множеством картинок на первой полосе.
— Уяснил, мальчик? — Пен отбросил газету и глотнул воды. Эдвин не спешил отвечать.
— Похоже, должность стажера получит Жак. Старшая сестра при первой возможности ищет безумца-папашу. Жаль, что и ты туда же, наследник. Поверь, никто не сможет гарантировать титул матери, если она разведется. Но у меня вот были планы отстоять интересы сына любимой женщины, оказать поддержку. Сомневаюсь, что поступлю благородно. Все, свободен.
Лицо Пена вновь скрылось за утренней газетой.
— Раздача титулов не ваша обязанность, ясно? — возразил Эдвин.
— Хамишь, мальчик?
— Вы …, — Эдвин затруднился подобрать слово. — Всё… Позволите идти готовиться к «туру»? Мы с Элис вылетаем утром.
— Я разрешаю, — безразлично произнес Пен. — Толку от тебя никакого. И почему ты любимчик, а не Анабель?
Эдвин не стал задерживаться. Выбежал из малой гостиной и не заметил, как очутился в парке. Настолько он был зол. Блестящий автомобиль ждал у крыльца. Он дернул дверцу и, оказавшись внутри, со всей силой хлопнул ей. Из темноты вырулила охрана. Фары вспыхнули. У центральных ворот привратник попросил предъявить пропуск. Эдвин сунул в запотевшее стекло карточку и увидел мигающие цифры на приемнике. Пятнадцать минут седьмого. Понял, что опоздал и заранее приготовился услышать истеричные крики невесты. Ничего, привык.
Элис в черном пальто, наброшенном на платье изумрудного цвета, поджидала на стоянке в двух кварталах от главного входа в кинотеатр и тряслась от холода.