Я кивнула. Он провел рукой по моим волосам:
— Тогда ложимся, ехать надо рано, пока в ущелье не набежали толпы.
— Постой, а как же ключ? Он же был у Ивана…
— Среди вещей, да. Ставрос мне его отдал. Он в курсе наших поисков.
Выехали мы около шести утра. По пути я зарядила в машине севший телефон, он отключился еще на вторые сутки в Риме. Обнаружив несколько звонков от Марии, перезвонила ей, помня ее привычку подниматься на рассвете. Она уже знала про Ивана. С Димитрисом они гостили сейчас у родни. Мы договорились встретиться и обсудить план дальнейших действий. Я хотела предложить им стать управляющими отеля, жить там в сезон. Сама планировала приезжать время от времени.
После того как мы миновали Спили, я вытащила из рюкзака картонный прямоугольник с телефонным номером.
— Господин Метаксас, доброе утро, — поздоровалась и представилась я.
— Добрый день! Прошу вас — Никос. Мы с Иваном были почти в дружеских отношениях, — сказал консультант.
С ним договорились встретиться через четыре часа в отеле. Он пообещал не отнять много времени, привезти все бумаги. Был вежлив и полон сдерживаемого, но явного сочувствия. Настоящий поверенный.
Когда мы спустились по серпантину к Агиосу Павлосу, у меня царапнуло в груди и я невольно поднесла руку к горлу.
— Может, заберем вещи в другой раз? — спросил Йоргос. — Ну проживешь ты без них. В Ханье полно магазинов.
Я покачала головой:
— Все в порядке. Просто… я давно здесь не была.
Отель стоял с закрытыми дверями. Инструменты Димитриса и Янниса, целое лето раскиданные по территории, теперь были убраны.
Строгим и замершим показалось мне все.
На пляже никого не было.
Георгис торопился в ущелье. И быстро уехал.
Проводив его до ворот, смотрела, как «вранглер» поднимается по серпантину и скрывается за горой. По нашим расчетам, вернуться Йоргос должен был часа через три. Я уже скучала по нему. В который раз поймав себя на мысли, что мне хочется бесконечно прикасаться к нему, хотя бы просто держать за руку.
Прошлась по комнатам, зашла к себе. Всего месяц отделял меня от той жизни. Как полоса, которую уже никогда не перешагнуть.
На террасе таверны сердце сжалось и потекли слезы. Вот в левом углу подушка, когда-то сделанная мной, на которой любил сидеть Иван. Без него все вокруг казалось осиротевшим. Погладив ее рукой, я решила, что поставлю здесь горшок с лимоном, например. Не важно с чем. Важно, что никто и никогда сидеть тут не будет, несмотря на лучший вид на бухту.
Снова шевельнулось смутное беспокойство, поселившееся во мне со вчерашнего вечера. Получится ли совмещать два мира: этот, задуманный нами с Ваней, и тот, в котором существовали мы с Йоргосом? Я боялась, что первый сезон отеля потребует столько сил и времени, сколько жизнь с Георгисом ему не оставит.