Он едет в родную Сфакью, оттуда — в Ханью, к любимой. Вскоре они с Софией тайно венчаются в церквушке на полуострове Родопос. И проводят в бухте Диктинна три счастливых дня в полном уединении и в объятиях друг друга.
Тем временем войска Османской империи вторгаются на Крит. Георгис примыкает к повстанцам, стремящимся не допустить новых захватчиков на родные земли. А София рассказывает отцу о замужестве и умоляет синьора Да Молина простить и принять зятя. Тот соглашается и велит передать Георгису, что готов встретить его в замке Да Молинов в поселении Аликианос, что под Ханьей (помнишь, мы как-то ездили на его развалины?). Обрадованный Георгис едет в замок. Но не один. С собой он везет женщин и детей, спасающихся из захваченных турками поселений. Однако теплая встреча зятя в планы Франческо Да Молина не входила. Венецианец сговорился с турками, что они позволят им с дочерью покинуть павшую Ханью и отплыть в Светлейшую. А взамен он сдаст им смутьяна Георгиса Скордилиса.
Дальнейшие строки в письме Софии были написаны с особо сильным нажимом. И я, кажется, догадываюсь почему — так ясно вижу через века эту молодую женщину. Она заставляла руку не дрожать и писать твердо.
В замке, куда Георгис привел искавших защиты жителей, они попали в засаду. Сотворив насилия и зверства, турки убили всех женщин и детей. Георгису перерезали горло. А тело его позже повесили в Ханье на площади. Узнав об этом, София написала настоятелю Нектарию — своему духовнику и крестному отцу. Понимаешь, София была православной. Думаю, сказалось влияние ее матушки, наполовину критянки, настоявшей на крещении дочери в вере предков.
В письме София рассказала историю своей любви и про переписанное Георгисом Евангелие, оставив четкие указания, где искать рукописи. Написала, что спрятала ключ в надгробии матери. София не хотела рисковать, посылая через весь остров и письмо, и ключ. Оно и понятно: наш монастырь находится на противоположном от Ханьи конце Крита. В те лихие времена вряд ли давала надежную защиту даже охранная грамота, с какой путешествовали гонцы Да Молинов. Грамота эта, подозреваю, была одним из плодов, принесенных предательством синьора Франческо. К сожалению, не единственным.
Письмо Софии заканчивается так: «Да хранит Вас Бог, отец мой. Другого отца у меня больше нет. Единственное, о чем молюсь, — чтобы Евангелие, труд Георгиса, сохранилось. Мне кажется, вместе с ним — в словах апостола — будем жить и мы. И наша любовь. Я хочу, чтобы меня услышали, отец! А ныне дочь Ваша отправляется на встречу к Господу и Георгису».