— В смысле?
Кирилл объяснил: однажды Ден ни с того ни с сего пробежался по крышам нескольких машин во дворе.
— Зачем портить чужое? — Тома пожала плечами, и в этом жесте не было ни трепета перед хулиганством, ни непримиримого осуждения. Скорее — пренебрежение, будто тема эта была неприятна и скучна.
Кирилл почувствовал себя довольно глупо. Его привычный инструментарий оказался бесполезен. Хулиганская бравада, на ура работавшая с девочками на районе, на Тому, похоже, не действовала. Начать в открытую приставать, как Ден?.. Кирилл почему-то не сомневался, что Тома просто уйдёт. И что тогда делать?
— Хорошо, — он сделал жест рукой, будто подводя черту. — Расскажи о себе. Чем занимаешься, чем интересуешься.
Тома училась в девятом классе и мечтала в будущем стать режиссёром. Сейчас же она фотографировала. Кирилл удивился: несмотря на юный возраст, фотографии Томы уже несколько раз выставлялись. Начало было положено благодаря её отцу — тот занимался издательским делом, имел знакомства среди людей искусства и договорился, что пару лучших фотографий Томы разместят на фотовыставке в музее Москвы. На фотографии обратили внимание, и с тех пор работы Томы выставлялись ещё дважды, в том числе на маленьком стенде в ЦДХ7.
Некоторое время Кирилл с Томой шли молча. Она, казалось, не испытывала ни малейшей неловкости и разглядывала стены зданий, одевающиеся огнями, и наливающееся синевой вечернее небо. А вот перед Кириллом встала насущная проблема: как общаться дальше? Говорить о красоте мира, о которой он никогда особенно и не задумывался? На этом поле ему нечем было удивлять — он к такому не готовился.
Расстались они странно — Кирилл так и не понял, что это было. Тома сильно его зацепила: она жила в загадочном мире, над которым ему страстно хотелось приоткрыть завесу. Она была лёгким ветерком: сложно было предсказать её поведение и немыслимо — удержать в рамках. В конце концов, она была красивее всех, кого он когда-либо видел. Но вот что она думала о самом Кирилле — было совершенно непонятно.
Через пару дней, набравшись смелости, он позвонил Томе с предложением встретиться снова. Тон он взял максимально небрежный — хотелось показать, что отказ для него не страшен. Тома, однако же, согласилась. На этот раз они гуляли по Манежке, а оттуда мимо Храма Христа Спасителя — по Бульварному кольцу. В этот раз он старался учесть прошлые ошибки и не упоминать ничего, связанного с насилием. Тома общалась довольно рассеянно, но пару раз ему всё же удалось её увлечь. Серьёзный спор случился у них по поводу жизненных ценностей. Тома, как и Сэм, была уверена, что жить надо красиво, одним моментом, а умирать — молодым. Кирилл возражал: если хочешь оставить после себя что-то стоящее, то созидать нужно долго и упорно, а быстрая смерть может помешать осуществлению таких планов.