– Граф, – вдруг обратилась ко мне баронесса Ольма, девушка, сопровождавшая принцессу, – почему вы все время молчите? Кроме приказаний и распоряжений по делу от вас больше ни одного слова.
«А кому говорить эти слова? – подумал я. – Ларт у нас в арьергарде тащит вереницу коней с поклажей. Я в авангарде, отрываясь на полмили, веду дозор, чтобы не нарваться на засаду или еще какую неожиданность, вечером не успев поесть – а в лагере все уже как сурки спят». Правда, ничего этого я не сказал, просто спросил:
– А что бы вы хотели от меня услышать?
– Ну, расскажите что-нибудь, мы ведь почти ничего не знаем о вашем народе.
Я обвел взглядом всех присутствующих, все смотрели на меня с ожиданием и интересом. «Ну что же!» – подумал я.
– В одном городе жил знатный род, и звался он Монтекки…
Рассказывал я долго, в повествование своими словами вплетал тонические стихи Шекспира. Когда пересохло в горле, налил себе вина и, глотая его маленькими глотками, продолжал дальше.
– Любил ли я хоть раз до этих пор?
О нет, то были ложные богини!
Я истиной красы не знал отныне…
Когда я начал рассказывать, как Джульетта принимает сонное зелье, которое ей дал Лоренцо, то увидел, как принцесса прижала кулачки к груди и наклонилась в мою сторону. И когда я произнес заключительные слова трагедии:
– Нет повести печальнее на свете, чем повесть
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
о Ромео и Джульете, —
она вдруг вскочила и убежала в палатку. А вот баронесса рыдала, нисколько никого не стесняясь.
Наутро все были хмурыми и, по всей вероятности, не выспавшиеся. У них еще нет таких произведений, поэтому так тяжело и воспринимается. Вспоминается, когда в юности первый раз увидел фильм, тоже несколько дней не мог в себя прийти.
Отрезав немного печенки, я поручил Ларту кормить котят, а Унге, самой старшей среди нас служанке принцессы, готовить завтрак. Сам же удалился, чтобы еще больше разнообразить наш рацион. По дороге срезал длинный, более-менее прямой хлыст и, придя к реке и сделав из него удочку, забросил ее.
Клюнуло чуть ли не сразу. Поборовшись, я вытащил щуку килограмма на три, через некоторое время еще одну. За пару часов поймал три штуки, и каждая весила не менее двух кило. Одну вообще дольше вытаскивал, чем ждал, пока клюнет. Насадив свой улов на сучок и закинув его на плечо, – вес-то немаленький, – я отправился в обратный путь. Улов мой вызвал фурор не меньший, чем вчера шашлык.
Вечером мы наслаждались щукой горячего копчения, которую я приготовил на костре. Принцесса, не удержавшись, поинтересовалась, у кого я работал поваром и не хочу ли снова заняться этим, но уже лично у нее, когда мы прибудем в герцогство Кантор. Я засмеялся и ответил: