– Не бойся, не бойся, он добрый, это он тебя рад видеть и приветствует так, – вешал я лапшу на уши ребенку.
– Ты кто и где живешь? – задал я вопрос мальцу, когда он успокоился.
– Я Лесик, а живем мы тут недалеко, наше село весной иннгулы сожгли, всех убили, остались только Ясмина, я с Ирмой да немой Ивар.
Тут за спиной мальчишки возникла девочка лет пяти, курносая и замурзанная, щеки и губы ее были вымазаны чем-то красным. «Наверное, землянику собирали», – подумал я.
– Лесик, а ты не мог бы позвать кого-нибудь из взрослых? – после нескольких неудачных попыток встать попросил я мальчугана.
– Да, дяденька, я сейчас, я быстро!
И они убежали. Я снова попытался пошевелиться, и мне это опять не удалось. Видать, я все-таки смог перейти в ускорение, такой откат бывает только когда воин полностью выложится, в большинстве случаев это приводит к смерти. А я пока жив, может, и обойдется. Где-то через час я услышал голосок Лесика, который кому-то доказывал:
– Да тут он, тут вон, видишь, конь его стоит.
И какое-то бурчание. Вначале я увидел ребенка, потом здоровенного детину неимоверных размеров. Мы некоторое время смотрели друг на друга, потом детина гыгыкнул и кивнул головой.
– Ты меня понимаешь? – спросил я, и тот радостно закивал, гыгыкая.
– Тогда слушай: я пока не могу шевелиться, поэтому ты возьми меч из моей руки и вложи его в ножны, чтобы он не потерялся и никто случайно не пострадал. Потом погрузи меня на лошадь, можно даже поперек, и где-то тут еще лежит мой арбалет, его тоже надо забрать. Остальное, все, что здесь есть – твое и Лесика, ну и Ирмы, – и я попытался улыбнуться, что мне, кстати, удалось.
Немой быстро нашел мой арбалет, но вот на лошадь меня грузить не стал, а понес на руках, при этом, видно, не испытывая больших трудностей. Ветерок плелся сзади – ему тоже досталось, на крупе видно было рассечение, неглубокая, но довольно длинная полоса. «Потерпи, коняшка, я тобой займусь, дай только встану на ноги», – думал я. Стрела, засевшая в ноге, частично обломилась со стороны оперения, но боли я почти не чувствовал.
Где-то минут через двадцать мы оказались в небольшой землянке.
Старая Ясмина оказалась женщиной лет тридцати – тридцати пяти, довольно миловидной и аккуратной, в землянке было очень чисто и пахло какими-то травами. Она ловко выдернула стрелу и промокнула кровь чистой тряпицей.
– Ивар! – позвал я и, когда тот подошел, попросил: – Расседлай коня и принеси сюда сумки. Коня не путай, он никуда не уйдет.
Тот покивал головой и вышел.
– Ясмина, – обратился я к женщине, – если есть, поставь травяного сбора и сделай отвар, а когда Ивар принесет сумки, достань там мазь и укрепляющий настой. Мазью надо намазать рану, а в отвар добавить десять капель настоя.