— Можно кое о чем спросить? — с любопытством произнесла Меган, выкладывая приготовленные Софией закуски на глиняную тарелку.
Было уже поздно, и Дарио чувствовал невероятный голод. Но его интересовала не только вкусная еда, которую для них заботливо оставила его экономка.
Почему он все еще так страстно желает Меган? Даже после шести часов, проведенных в ее объятиях.
— Спрашивай, — ответил Дарио, мысленно оставляя за собой право не отвечать.
Ему не следовало прикасаться к ней. Он обещал себе, что этого больше не повторится. Но ему не хватило духа отказаться от того, что Меган так охотно предлагала. И теперь придется платить за последствия — найти способ увернуться от ее расспросов и при этом не обидеть.
— Я хочу все узнать о той ночи.
Дарио отнес тарелку с едой и бокалы на террасу, залитую лунным светом. Свежий запах моря, перемешавшийся с ароматом цитрусовых, нисколько не облегчил неприятное сосущее чувство в его груди.
Неужели память наконец к ней возвращается? Возможно, этому как-то поспособствовал секс?
— Что именно тебя интересует? — осторожно произнес Дарио.
Благодаря показаниям Кэйти Ллойду Уиттейкеру предъявили обвинения. Ему отказали в выходе под залог, и через несколько месяцев его будут судить. С того момента, как Меган очнулась в больнице, она не упоминала о своем отце. Если сейчас она спросит о нем, это будет значить, что ее сознание, как и тело, идет на поправку. Но пока Меган усаживалась за столом напротив него и раскладывала для них обоих закуски, Дарио, любовавшийся ее огненными волосами сквозь пламя свечей, поймал себя на мысли о том, что перспектива ее полного выздоровления, означавшего излечение от амнезии, не очень его радует.
Хотя у него появилась возможность положить конец притворству и освободиться от обязательств, возложенных на него нападением Уиттейкера и болезнью Меган.
Пока Меган с аппетитом ела и, несомненно, выбирала, с чего начать допрос, в его сознании вихрем пронеслись события прошедшей недели. Несмотря на все обстоятельства и вопреки острой сексуальной неудовлетворенности, которая доводила Дарио до безумства все эти дни, каждый вечер он с нетерпением ждал, когда снова увидит ее.
Наконец Меган оторвалась от еды и взглянула на него. Ее губы выглядели еще более соблазнительными, чем обычно, от блеска оливкового масла. Дарио облизнул свои пересохшие губы.
Это просто сексуальное влечение, и больше ничего. Страсть к ней затмевала ему разум, отличавшийся обычно трезвостью и ясностью.