— Вы всегда всех перебиваете? — Лидия уже собиралась уйти, но его вопрос остановил ее. Она посмотрела на него, огорошенная настолько, что лишилась дара речи, и шаткая уверенность в том, что она контролирует ситуацию, стала растворяться с каждым ударом сердца. Контроль был утрачен в то мгновение, когда их с Раулем глаза встретились.
* * *
Рауль никак не ожидал увидеть такую самонадеянную наглость в такой красивой и привлекательной и одновременно чопорной женщине, как Лидия Картер-Уилсон. Она категорически ничего не хотела слышать и отказывалась выслушать предложение, которое касалось сложившейся ситуации. Предложение, которое, как он был уверен, будет обязательно принято. Теперь же ему стало ясно, что эта пламенная красавица заботится только о себе. Она ни капли не изменилась с тех пор, как они виделись десять лет назад.
Рауль усмирил раздражение, которое поглощало его каждый раз, когда он вспоминал то, что сделал с ним отец. Это последнее вмешательство в жизнь нежеланного сына грозило выпустить на волю горечь и презрение, которые Рауль скрывал целых пять месяцев, с тех пор как умер отец. Хитрый старик знал, что неизлечимо болен, и изменил свое завещание, чтобы нагадить ему в последний раз.
— Нет, не всегда, просто раньше я не испытывала сомнительного удовольствия от обеда с таким мужчиной, как вы. — Резкий ответ вызвал у Рауля непроизвольную улыбку.
Она искушала его, бросая вызов своим соблазнительным телом, которое жаждало любви, и все здравые мысли улетучивались у него из головы. Но он был не таков, как отец. Он не поддастся желаниям.
— И что же я за человек?
Он дразнил ее, наслаждаясь огоньком раздражения, которое появилось в ее зеленых глазах.
— Человек, который думает, что стоит ему улыбнуться женщине, как она сразу упадет к его ногам или в его постель.
Легкий кивок — жест, означающий: «Вот тебе», — заставил его смеяться до изнеможения.
— В мою постель?
— Не смейте смеяться надо мной. — В этих словах было столько негодования, что он нехотя отбросил образ этой женщины в своей постели.
— Наверное, немного юмора в данной ситуации не повредит. А теперь, пожалуйста, сядьте. Бедная официантка не может понять, остаемся мы или уходим. — Рауль попытался навести хоть какой-то порядок — их встреча походила на что угодно, только не на деловой обед.
Он наблюдал, как Лидия повернулась к официантке, которая опять шла к их столику. Ему нравилось, как развеваются темные распущенные волосы Лидии, ниспадающие до плеч, и как они рассыпаются блестящей массой, как она заправляла их за ухо. В ней была какая-то уязвимость, которую он не мог понять.