Муж сходил за пивом в киоск на «Торговку», сел за стол напротив жены, налил в два стакана:
— Будешь?
— Нет. Мне завтра к детям, запах будет.
— К детям?! К каким к чёрту детям! — Андрей снова вспыхнул, как будто и не было паузы для похода за пивом. — Да ты бесплодная, правильно мама говорила, в твоём тощем теле ничего завестись и не может! Поэтому и идёшь к чужим, потому что своих иметь не можешь. Балерина чёртова!
Андрей грохнул кулаком по столу так, что подпрыгнули бутылки с пивом и звякнули о соседние стаканы.
Ане поплохело. В голове зазвенели колокольчики, перед глазами поплыло розовое пятно от абажура. Держась руками за стол, потом за стены, тихо перебралась в спальню и легла, закрывшись с макушкой одеялом.
Не плакала. Её не знобило, не было жара. Ничего уже не было.
Хотелось заснуть здесь, а проснуться в тридевятом царстве, в тридесятом государстве… Аня начала про себя рассказывать сказку, про Машеньку и Медведя: сяду-сяду на пенёк, съем-съем пирожок… Не садись на пенёк, не ешь пирожок… Видения переплелись в её сознании: и Машенька уже не в лесу, а качается в лодке на море. Медведь по берегу ходит, добрый, зовёт Машу к себе. Сам доплыть не может, а у неё нет сил грести эту лодку вёслами к берегу…
Утром Аня тихо собралась и ушла на работу. Андрей спал на верхнем ярусе полатей.
Вечером Аню на столе ждала записка.
«Из-за тебя у меня всё пошло прахом в жизни. Как только на тебе женился, сразу начались несчастья. Я не хочу тратить свою жизнь на тебя. Подавай на развод, где ЗАГС, сама знаешь. Без детей нас быстро разведут.
Позвони Сашке Веркину, договорись насчёт квартиры, если он тебе её оставит. И скажи ему дату развода. Я ему из деревни перезвоню, узнаю и приеду на один день в город. Переночевать найду где, к тебе не вернусь. Всё, пока».
Всё, пока… Не прошло и полутора лет… Всё, пока…
Холодные осенние месяцы Анна провела как в анабиозе. Тело её ходило на работу, показывало детям новые упражнения. На репетициях аэробики руки-ноги выполняли все задуманные элементы. Привычка топила печь по вечерам (доктор Веркин сказал: живи, сколько сочтёшь нужным). Желудок принимал пищу, не особо задумываясь, что там, в тарелке. Всё шло как на автопилоте.
И только душа, измученная душа девушки, застыла и почти не дышала.
Не жила, не думала, не чувствовала.
Не ждала, не верила, не надеялась.
24
Перед новогодними праздниками в телевизионной столовке Никита стал свидетелем разговора между Светланой Сергеевной и диктором
Семёном Васильевичем, сидящими за обедом рядом с ним.
— Кто же в паре с тобой будет, Васильич? — услышал Никита часть разговора.