— Да, ночью, целой оравой, как последние трусы, — ответила она, презрительно выплевывая слова. — С той поступили так же. Не хватает только палача из Лилля.
— Всему свое время, — вставил Ла Понте. Женщина пришла в себя и временами держалась довольно уверенно. О палаче упомянула бесстрастно и на их взгляды отвечала с вызовом.
— Как вижу, — добавила она, — вы хорошо вошли в свои роли.
— Чему же тут удивляться? — отозвался Корсо. — Вы со своими сообщниками позаботились об этом… — Он скривил рот и сразу стал похож на жестокого волка, не знающего пощады и не расположенного к шуткам. — И все мы от души повеселились.
Женщина сжала губы. Рука с кроваво-красными ногтями скользнула по покрывалу. Корсо следил за ее движением как зачарованный, словно там таилось смертоносное жало. Он содрогнулся, подумав, что во время схватки рука эта несколько раз оказывалась у самого его лица.
— Вы слишком много себе позволяете, — промолвила вдова после паузы. — К тому же вы — самозванцы.
— Ошибаетесь. Мы такие же участники игры, как и вы.
— Да, но вот правил этой игры вам знать не дано.
— Снова ошибаетесь, миледи. И доказательством тому — наше присутствие здесь. — Корсо огляделся по сторонам, отыскивая очки, и обнаружил их на столике. Потом надел, подправив указательным пальцем. — Как раз это и было самым сложным: усвоить характер игры, примерить на себя вымысел, погрузиться в сюжет, перенять его логику, ту, которой требует текст, и отказаться от логики внешнего мира… И тогда продолжать уже легко, потому что, если в реальности многое происходит случайно, в литературе почти все подгоняется под логические законы.
Красный ноготь Лианы Тайллефер застыл в неподвижности.
— И в романах тоже? — спросила она.
— В романах прежде всего. Если главный герой наделен логикой преступника, он неизбежно возвращается в исходную точку. Именно поэтому в финале обязательно происходит встреча героя и предателя, сыщика и убийцы. — Он улыбнулся, довольный своими рассуждениями. — Разве не так?
— Великолепно! — с иронией заметила Лиана Тайллефер.
Между тем Ла Понте глядел на Корсо раскрыв рот, и его изумление было вполне искренним.
— Брат Вильгельм Баскервильский[138], полагаю…
— Какая банальность, миледи. Вы забыли, например, Конан Дойла и Эдгара Аллана По. И даже самого Дюма. Ая ведь было принял вас за весьма начитанную даму.
Женщина пристально глянула на охотника за книгами.
— Теперь вы убедились, что не стоит растрачивать на меня ваши таланты, — процедила она язвительно. — Мне их все равно не оценить.
— Знаю. Но мы явились сюда, чтобы вы устроили нам встречу с тем, кто их оценит. — Он посмотрел на часы у себя на руке. — До первого понедельника апреля остается чуть больше часа.