— Он хочет его видеть, — сообщил Рошфор миледи.
Оба посмотрели на Корсо; женщина — в бешенстве, Рошфор — озабоченно.
— Какая нелепость! — воскликнула она.
— Он хочет его видеть, — повторил мужчина.
Миледи пожала плечами и сделала несколько шагов по комнате, сердито перебирая страницы «Анжуйского вина».
— А что касается нас… — снова заговорил Ла Понте.
— Вы останетесь здесь, — приказал Рошфор, махнув в его сторону револьвером. Потом тронул рукой распухшую губу. — Вместе с девушкой.
Несмотря на рану, он, по всей видимости, не держал на нее зла. Корсо даже уловил искру любопытства в обращенном к ней взгляде. Потом Рошфор повернулся к Лиане Тайллефер и передал револьвер ей.
— Они не должны выходить отсюда.
— А почему бы тебе не побыть с ними?
— Он хочет, чтобы я сам привел этого. Так будет надежнее.
Миледи угрюмо кивнула. Нынче ночью она явно готовилась сыграть совсем другую роль, но, как и миледи из романа, была дисциплинированным агентом. В обмен на оружие она вручила Рошфору рукопись Дюма. Потом с беспокойством оглядела Корсо:
— Надеюсь, он не станет скандалить…
Рошфор самоуверенно улыбнулся, достал из кармана большой нож с выкидным лезвием и выразительно покрутил в руке — будто лишь теперь о нем вспомнил. Белые зубы сверкнули на смуглом лице, пересеченном шрамом.
— Думаю, не станет, — ответил он миледи, убирая нож в карман и даже не открыв. Потом послал Корсо улыбку — одновременно дружелюбную и зловещую. Взял с кровати свою шляпу, повернул ключ в замке и, сделав карикатурно почтительный поклон, указал охотнику за книгами на дверь так, будто в руке у него была широкополая шляпа с перьями.
— Его высокопреосвященство ожидает вас, сеньор, — проговорил он. И засмеялся — звонко, коротко и сухо, смехом вышколенного слуги.
У двери Корсо оглянулся на девушку. Она повернулась спиной к миледи, которая направила револьвер на нее и Ла Понте, и по-прежнему не обращала внимания на то, что происходит вокруг. Она смотрела в окно, зачарованная бушующими снаружи ветром и дождем, и при вспышках молнии ее силуэт резко вырисовывался в оконном проеме.
Они вышли на улицу и нырнули в бурю. Рошфор сунул папку с рукописью Дюма под дождевик, чтобы уберечь от воды, и теперь вел Корсо по улочкам, тянувшимся в старую часть города. Ветер мотал ветви деревьев, струи ливня шумно колотили по лужам и брусчатке; крупные капли текли у Корсо по волосам и лицу. Он поднял воротник плаща. Вокруг царил мрак и не было ни души; только вспышки молний время от времени освещали улицы, и тогда удавалось различить крыши средневековых зданий, мрачный профиль Рошфора под обвисшими полями шляпы, силуэты двух мужчин, которые шагали по улице и дружно втягивали головы в плечи при раскатах грома, когда он с дьявольским грохотом обрушивался на клокочущую Луару.