— Рошфор?.. — Корсо зло скривил губы. — С ним произошел несчастный случай.
— Вы зовете его Рошфором?.. Остроумно и весьма уместно. Вижу, что вы из числа тех, кто принимает правила… Хотя чему уж тут удивляться…
Корсо засмеялся, но смех его меня не успокоил.
— А вот он вроде бы очень удивился, когда я его покидал.
— Вы пугаете меня, — фальшиво улыбнулся я, на самом деле встревожившись. — Надеюсь, с ним не случилось большой беды?
— Он упал с лестницы.
— Да что вы?
— Да, но можете не беспокоиться. Когда я уходил, ваш агент еще дышал.
— Слава богу! — Я попытался опять улыбнуться, чтобы скрыть волнение; все это выходило за рамки намеченного плана. — Значит, вы слегка проучили его?.. Перехитрили? Что ж… — Я великодушно развел руками. — Не переживайте.
— Ая и не переживаю. Затоу вас повод к тому имеется.
Я сделал вид, что не расслышал его реплики.
— Самое важное — добраться до финиша, — продолжал я, ухватив прерванную было мысль. — А что касается всякого рода уловок, у нас есть замечательные предшественники… Тесей выбрался из лабиринта благодаря нити Ариадны, Ясон похитил руно с помощью Медеи… Кауравы в «Махабхарате» хитростью обыграли врагов в шашки, ахейцы облапошили троянцев, подсунув им деревянного коня… Так что ваша совесть может быть спокойной.
— Спасибо. О своей совести я позабочусь сам.
Он вытащил из кармана сложенное вчетверо письмо миледи и кинул на стол. Я, разумеется, сразу узнал собственную руку — слишком тщательно выведенные прописные буквы. «Все, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказанию…» и т. д.
— Надеюсь, — сказал я, поднося лист бумаги к пламени свечи, — игра вас по крайней мере позабавила.
— В отдельные моменты.
— Рад, очень рад. — Мы оба смотрели, как письмо горит в пепельнице, куда я его кинул. — Если все замешано на литературе, умный читатель может получить удовольствие даже от таких сюжетных ходов, где он становится жертвой. А я из числа людей, полагающих, что желание развлечься — отличный повод для игры. Как и для того, чтобы взяться за чтение истории или написать ее.
Я встал, не выпуская из рук «Трех мушкетеров», сделал несколько шагов по комнате и глянул исподтишка на часы — до двенадцати оставалось двадцать долгих минут. Золоченые корешки старинных переплетов тускло поблескивали на полках. Я полюбовался ими, делая вид, что забыл о Корсо, потом повернулся к нему.
— Вот они, — я обвел рукой библиотеку. — Можно подумать, что книги стоят себе тут недвижно и беззвучно, но ведь они переговариваются между собой, хоть и кажется, что друг друга не знают. Поддерживать беседу им помогают авторы — так яйцо использует курицу, чтобы получилось новое яйцо.