, опубликована в 1912 году. Вторая — «Le vrai d’Artagnan»
[59]. Написал ее граф де Монтескье-Фезанзак, прямой потомок реального д’Артаньяна. Вышла, если мне не изменяет память, в 1963-м.
Ни одно из полученных сведений вроде бы не имело прямой связи с рукописью Дюма, но Корсо все записывал, как будто это были факты первостепенной важности. Время от времени он поднимал глаза от блокнота и выжидательно глядел на меня сквозь перекошенные очки. А иногда опускал голову и словно переставал слушать, тогда казалось, что он целиком погрузился в собственные мысли. Но в тот день я, хоть и знал во всех подробностях историю «Анжуйского вина» и некоторые тайные ключи, неведомые охотнику за книгами, и предположить не мог, какую роль в дальнейших событиях сыграют «Девять врат». А вот Корсо, вопреки привычке мыслить строго логически, начал угадывать роковые связи между известными ему фактами, с одной стороны, и литературной, если можно так выразиться, основой этих фактов — с другой. Все это звучит довольно невнятно, но следует иметь в виду, что тогда в глазах Корсо и ситуация в целом выглядела запутанной и невнятной. Нынешний рассказ ведется, естественно, по прошествии времени после финала тех важных событий, которые последовали за разговором в кафе, но прием кольцевой композиции — вспомните картины Эшера[60] или выдумки шутника Баха — заставляет нас то и дело возвращаться к началу, оставаясь в границах тогдашних знаний Корсо. Знать и молчать — правило. А правила надо соблюдать, даже когда расставляешь ловушки, иначе никакой игры не получится.
— Ладно, — сказал охотник за книгами, записав продиктованные названия. — Это — первый д’Артаньян, настоящий. А герой Дюма был третьим. Смею предположить, что связующим звеном между обоими стала книга Гасьена де Куртиля, которую вы недавно мне показывали: «Мемуары господина д’Артаньяна».
— Совершенно верно. Ее можно считать утраченным звеном, наименее известным из трех. Именно его, этого гасконца-посредника, который разом был и литературным персонажем, и реальным лицом, использовал Дюма, создавая своего героя… Гасьен де Куртиль де Сандра был писателем, современным д’Артаньяну, он сумел понять, насколько этот герой литературен, — и принялся за работу. Полтора века спустя Дюма во время поездки в Марсель познакомился с его сочинением. У хозяина дома, где писатель остановился, был брат, который заведовал муниципальной библиотекой. Видимо, он и показал Дюма книгу, изданную в Кельне в 1700 году. И Дюма сразу смекнул, какую выгоду можно из всего этого извлечь… Он попросил книгу на время, но так и не вернул.