— Как ты думаешь, о чем мечтает эта женщина? — тихонько спросила Ира наплававшегося Диму.
— Ни о чем, — ответил он. — Тупо смотрит вдаль и отдыхает, пока у нее есть такая возможность.
— Нет, ты не прав. Она мечтает. Интересно, о чем? Она такая сильная, не боится людей. Ведь все вокруг уже давно оглядели и ее, и ее детей, сделали свои выводы, осудили ее или пожалели и теперь делают вид, что не замечают. А она чувствует это общее желание не замечать чужой беды и не поддается ему. Я бы так не смогла. На ее месте я бы не смогла вылезти на люди или убежала бы от людей, у которых все хорошо.
— Паша видит! — неожиданно громко сказал мальчик, давно разглядывающий в воде свой образ в маске.
Многие люди невольно оглянулись на него и интеллигентно отвели взгляд.
— Паша видит! — повторил он недовольно. — Паше нельзя!
Великовозрастный мальчик опустил голову до воды и фыркнул, выдохнув воздух и подняв фонтанчик брызг. Поперхнувшись водой, он выпрямился и испуганно оглянулся на мать:
— Паше нельзя!
— Не кричи! Иди сюда, — позвала его женщина, поднимаясь с покрывала.
Мать и сын пошли друг навстречу другу и встретились у кромки воды. Если бы мальчик не горбился, он был бы выше матери, а так казался одного с ней роста. Паша подставил ей голову, она сняла с него маску, взъерошила, пригладила волосы и обняла сына.
Старая дева продолжала сидеть в одной позе, вытянув вперед ноги и опершись на здоровую руку, потихоньку покачивала головой и смотрела в сторону родственников. В ту же сторону смотрела и терпеливая собачка, лежавшая на покрывале с вытянутыми передними лапками.
Мать, обнимавшая больного сына, повела вокруг страдающими глазами, встретилась на миг взглядом с Ириной, и Ирина захотела поделиться с ней частью той спокойной нежности, которой сама наслаждалась уже половину дня. Она была готова отдать ей даже всю нежность, которой владела. Если бы только она могла.
Это желание отдать — вместо расстроившей ее прошлый раз жалости к женщине — было таким ярким и светлым, что Ире захотелось прижаться к тому, кому она могла отдать нежность. Она прижалась к Диме и обняла его, надеясь, что он чувствует то же, что чувствует она.
На волнах чувств ее время замедлилось, и в этом времени они с Димой стали очень далеки от окружавших их людей.
Они еще долго купались, лежали, сидели, смотрели друг на друга на фоне заходящее солнца, молчали, и им не было скучно.
Ирина любовалась круглым лицом с невыразительными чертами, которое казалось ей мужественным, и открытыми карими глазами, в которых отражались вода и небо, и которые казались ей честными. Под ответным Диминым взглядом она иногда и по привычке оглядывала свои тряпки, одетые на грудь и бедра, и чуть отворачивалась, чтобы показаться ему красивее. Зная, что в профиль ее лоб, прямой крупный нос, изгиб тонких губ и волевой подбородок соединяются в благородную линию, словно нарисованную художником, она хотела, чтобы Дима с его тонким умом и наблюдательностью непременно это оценил.