— Кто эти господа?
— Журналисты из Парижа…
Мэр разбушевался:
— Восхитительно! Значит, завтра вся Франция будет болтать об этой дурацкой истории!.. Разумеется, ничего путного вы еще не нашли?
— Следствие продолжается! — проворчал Мегрэ таким тоном, каким обычно говорят: «Не ваше дело!».
Раздражением был пропитан даже воздух. Люди нервничали и не собирались этого скрывать.
— А вы, Мишу, почему не возвращаетесь домой?
Мэр презрительно щурился, трусость доктора бесила его.
— Если так будет продолжаться, через двадцать четыре часа всех охватит паника… Как я уже говорил, необходимо кого-нибудь арестовать… Безразлично кого, но сделать это нужно.
При этих словах мэр многозначительно покосился на Эмму.
— Я понимаю, что не могу вам приказывать, комиссар…
Но должен сказать, что нашей городской полиции вы отводите до смешного жалкую роль. А между тем, если последует еще одно убийство — одно-единственное! — мы окажемся перед катастрофой. Уже сейчас все чего-то ждут… Лавки, которые по воскресеньям обычно закрываются в девять часов, сегодня уже давным-давно на запоре. Дурацкая статья в «Фар де Брест» всполошила население…
Мэр говорил, не снимая с головы котелка. Потом он надвинул его на глаза и ушел, сказав на прощание:
— Прошу вас, господин комиссар, держать меня в курсе… Кроме того, напоминаю вам, что за все, что сейчас происходит, ответственность несете вы!
— Кружку пива, Эмма! — крикнул Мегрэ.
Журналистов становилось все больше. Ничто не могло помешать им останавливаться в «Адмирале», спускаться в кафе, болтать и звонить по телефону, наполняя весь дом шумом и суетой. Они то и дело требовали чернил и бумаги, задавали бесконечные вопросы Эмме, лицо которой было заплаканным и жалким.
За стеклами сгустилась ночь. Узенький снопик лунного света не освещал улицы, а лишь подчеркивал театральность лилового неба, покрытого тяжелыми тучами. И всюду грязь, липнущая к ногам, ибо в Конкарно — увы! — улицы не были вымощены.
— Ле-Поммерэ сказал вам, что вернется? — спросил Мегрэ доктора Мишу.
— Да… Он пошел домой обедать…
— А где он живет? — спросил журналист, которому нечем было заняться.
Доктор назвал адрес, а Мегрэ, пожав плечами, отвел в угол инспектора Леруа.
— У вас есть оригинал статьи, появившейся сегодня утром?
— Я только что его получил. Он у меня в комнате. Текст явно написан левой рукой, кто-то боялся, что его почерк узнают.
— Почтового штемпеля нет?
— Нет. Письмо было брошено в почтовый ящик, висящий на дверях редакции. На конверте написано: «Чрезвычайно важно»…
— Получается, что в восемь часов утра или немного позднее кто-то уже узнал об исчезновении Жана Сервьера, о том, что его машина брошена возле реки Сен-Жак и что на сиденье имеются пятна крови… Кроме того, он предвидел, что будут найдены следы большеногого…