Резьба по кости в России XVIII-XIX веков (Уханова) - страница 10
Пороховница. Начало XVIII в. ГЭ. З. О. — 248. 13,5×4×2
Пороховница. Первая половина XVIII в. ГЭ. З. О. — 6559. 44,7×6,5
Пороховница. Деталь. Первая половина XVIII в. Деталь. З. О. — 6559
Терки для табака. Начало XVIII в. ГЭ. ЭРК-522, 771. 16,2×4,5×2; 11,5×4,5×2
Набалдашники трости. Стан швейки. Начало XVIII в. ГЭ. ЭРК-283, 284, 443. 11,9×4,6; 10,5×3,5; 6,5×4
Табакерка. Первая половина XVIII в. ГЭ. ЭРК-601. 2,2×6,6×5,5
Шкатулка. Первая половина XVIII в. ГРМ. ОПИ-Р-51. 10,5×18×13
Шкатулка. Деталь. ОПИ-Р-51
Произведения такого рода восходят к периоду наибольшего увлечения гравюрами, которое наблюдалось в начале XVIII столетия. Показательна в этом отношении группа косторезных пороховниц из собрания Государственного Эрмитажа и Государственного Исторического музея, выполненных в первое десятилетие XVIII века. Их объединяет общность решения формы с обязательными объемными фигурками животных на ребре, а также с идентичной резьбой наконечника в виде головы морского чудовища, возможно, кита или дельфина. Сцены охоты и борьбы животных — основная тема рельефной резьбы на пороховницах. Сличение пороховниц с отдельными работами холмогорских косторезов первой половины XVIII века — стенками ларцов, коробочек различных форм — приводит к выводу об использовании мастерами одних и тех же графических оригиналов, но всякий раз сугубо индивидуально, согласно поставленной художественно-декоративной задаче. Поэтому мы видим вариации известных гравюр из «Символов и Емблематов». Орел, настигающий зайца, или всадник, охотящийся на страуса, с одной стороны, с другой — какие-то иные образцы дали возможность резчикам выполнить композицию травли медведя. Жаркие схватки животных, их напряженная борьба подчеркиваются элементами пейзажа и соседними более спокойными фигурами. Фризовое решение композиций на пороховницах вполне логично, а на одной из коробок, видимо, портсигаре, выглядит менее оправданно — резчик выполнил несколько сюжетов: травля медведя, оленья упряжка в лесу, отдых около чума северян в малицах, и все они даны полосами с явной перегрузкой в рельефной резьбе.
Ларец. XVII—XVIII вв. Деталь. ГЭ. ЭРК-1020. 9,5×7
Ларец-теремок. Первая треть XVIII в.ГЭ. ЭРК-1065. 14,5×13,5×11
Ларец-теремок. Деталь. ГЭ. ЭРК-1065. 14,5×13,5×11
Пороховница. XVIII в. ГЭ. ЭРК-1068. 33,5×6,3×8
В некоторых произведениях сохраняется косая штриховка на фоне — несомненное влияние гравюры с ее специфической разделкой фона. В 1730-е годы и в середине XVIII века этот источник будет ощущаться в меньшей мере, так как резчики увлекутся тонким моделированием рельефа в изощренной сквозной резьбе, в создании неповторимо искусных композиций, соединяемых с портретными и сюжетными изображениями. Но отдельные рисунки повторялись множество раз на протяжении XVIII века. Среди них были особо любимы «Суд царя Соломона», «Адам и Ева в раю», «Самсон и лев», «Кит, выбрасывающий Иону», «Плод земли обетованной» и многие другие. Их брали из специальных изданий, внимательно изучали, копировали, перерисовывали основные фигуры, детали и создавали на этой основе оригинальные самостоятельные композиции. Литературно-графические сюжеты в течение всего XVIII века плотно входят в творчество косторезов. Известно, что иногда они использовали листы даже для парадных или заказных работ. Ярким тому примером служит декоративная пластина по мотивам гравированного листа «Богословский тезис Сильвестра Кулябки». Как известно, в 1744 году была выполнена огромная парадная гравюра на меди, посвященная императрице Елизавете Петровне