Дароносца? Еще бы! За один сеанс в «партийной кассе» собирается от семидесяти пяти до ста пятидесяти рублей. О-очень большие деньги по тем временам!
— В игре в РУССКУЮ РОМАШКУ, — подытожила Мальвина, — существуют свои непреложные правила. Во-первых, одного и того же мальчика нельзя приглашать более трех раз…
— Почему?
— Да потому, что он обязательно вступит в сговор с кем-нибудь из девиц и будет кончать только с ней. Он же отчислений из партийной кассы не имеет — достаточно того, что ему бесплатно отдаются пять девиц за раз! А договорившись с кем-нибудь из девчонок «упасть в долю», он будет иметь часть ее куша. Удобно двоим, а не коллективу…
Мне-то все равно — я в любом случае не в проигрыше, мне идут комиссионные за аренду квартиры… А другим каково? Если постоянно будет выигрывать одна — остальные потеряют интерес и разбегутся… Ясно?
— А во-вторых?
— А во-вторых, никогда не приглашать девочек — мышиный глаз!
— Кого-кого?
— Вот таких, как ты — девственниц, или тех, у кого очень узкий вход во влагалище — мышиный глаз… На них всегда и кончают! Но для тебя я сделаю исключение… С деньгами небось туго?
— Да, только на бабкину пенсию и живем…
— А за родителей ты разве ничего не получаешь?
— Так отца же признали виновником аварии. Останься он жив — еще бы и остальным пострадавшим платил…
— Ну вот и договорились! Завтра приходи — заработаешь. Я тебя последней в круг поставлю, так что касса будет твоя… А мне отдашь половину…
СЕКСУАЛЬНАЯ МАШИНА
из личного дела № 00000 агента
Второго Главного управления КГБ Распутиной
К семнадцати годам Валентина, как и предрекала Мальвина, превратилась в красивую и эффектную женщину.
Самозабвенно раскручивая РУССКУЮ РОМАШКУ и овладевая техникой группового секса, Валентина два раза беременела и дважды абортировалась.
Подельницы-ромашки в конце концов раскусили уловку, и она перестала быть для них Сорванцом, получив новое прозвище: Мышиный Глаз.
Вскоре «глаз» утратил свою эластичную упругость, и мужские члены болтались в нем, как спицы в сапоге.
По окончании школы Валентина последовала за своей наставницей в Москву и поступила на актерский факультет ВГИКа, но через два года ее отчислили за непосещаемость. Действительно, с официантами престижных столичных ресторанов она общалась чаще, чем с преподавателями ВГИКа.
Пороки, разбуженные в ней Мальвиной еще в Майкопе, буйно расцвели в столице.
Валентина, восторженная девица, пригубив в отрочестве из чаши греха, теперь стала пить из этого сосуда жадными глотками. За два года эпизодических посещений учебных классов ВГИКа несостоявшаяся актриса обзавелась целым гаремом любовников, где преобладали народные артисты и обремененные лауреатством мастера важнейшего из искусств с Мосфильма. Их количество не поддавалось подсчету — обольстительница работала с размахом, нещадно опустошая их карманы. Престарелые мэтры советского кино не возражали. Их покладистость объяснялась просто: стремясь обрести второе дыхание на закате своей физической и половой активности, они на красивых и уступчивых студенток до 20 лет денег не жалели.