Я начал прыгать и махать руками, но не взлетел.
— Можно тебя спросить, что ты делаешь?
— Пытаюсь взлететь. Ведь я сказал, что хочу научиться летать, но я не могу взлететь, а ты рядом. Неувязочка.
— Ты учишься летать. Что-то не так? Ты сказал «я хочу научиться летать». Учись.
— Нет. Я понял. Тогда так, я прямо сейчас…
— Тссс, — он заткнул мне рот ладонью, — будь осторожен. Я не шутил. Представь себе, что ты сейчас полетишь.
Неожиданно. Даже можно сказать внезапно, приехал поезд. Он схватил меня за руку, и мы с ним вбежали в вагон. В вагоне никого не было. Он смотрел мне в глаза долго, мне стало страшно сначала, потом очень хорошо. Глаза у него голубого света. Я видел только его глаза. Все остальное я не видел, а домысливал.
— Чему ты хочешь у меня научиться? — неожиданно спросил он и оттолкнул меня.
— Я не знаю, мне сейчас плохо, меня бросила девушка, я не вижу смысла дальше жить. Но покончить жизнь самоубийством мне страшно. Вот я и застыл, как пионер с трубой на постаменте. Ни дунуть, ни пернуть.
— Смешно. И чем я-то смогу тебе помочь? Я тоже не знаю, в чем смысл жизни. Я тоже не вижу особого смысла жить дальше. Здесь мы с тобой сильно похожи. Мы находимся с тобой в одинаковом положении. Несмотря на то, что ты считаешь меня учителем, а себя — учеником.
— И что теперь делать мы будем?
— Ты будешь учиться летать и, в конце концов, научишься летать и полетишь. Я предупреждал тебя. Будь осторожен в своих желаниях при мне. Они исполняются обязательно.
— И я убежать от тебя не смогу? Я хорошо бегаю.
— Нет, убежать ты от меня не сможешь. Улететь сможешь.
— Ну, так я полетел. Ха-ха.
— Не смейся, лети.
— Тяп. Тяп. Тяп, — я опять замахал руками и запрыгал.
— Конечная, мы выходим.
Мы вышли на какой-то станции. Я, правда, не понял на какой. А вы бы после всех последних событий следили бы внимательно за реальностью? Вот и я не следил. Серая станция. Вышли на мороз. И неуютно я себя почувствовал. Ночь. Я с незнакомым человеком, который все больше меня пугал своим сумасшествием, стоял где-то на окраине Москвы, скорее всего, и ждал чуда. Но чуда не произошло. Снег только сильнее пошел. Снег. Пошел. Сильнее. Сильнее. Он смотрел на меня, не мигая. Зомбирует. Или гипнотизирует?
— Ты кто? — спросил я его.
— Я — суфий.
— Мы сейчас пойдем с тобой теракт какой-то совершать?
— У тебя странные представления обо мне и о себе.
— Но, суфий. Это, по-моему, мусульманские какие-то фанатики. Умирают они, по-моему, во славу Аллаха.
— Суфий больше всего похож на очень тихий и теплый ветер.
— На ветер?
— Да. Ты его как бы чувствуешь. Чувствуешь, что он существует, ощущаешь его прикосновение, дуновение. Но его нет. Понимаешь?