В сарае ужасов…
Разве могли безмолвные жители фермы предположить, что из-за технологического прогресса новому владельцу нужны будут непривычные металлические загоны, вся эта современная техника и ранее не известный прикорм? Корм, кстати, по словам гусенка, содержит вещества, которые делают животных намного толще. Зачем кому-то понадобились толстые животные? Они ведь станут неподвижными, и как Хенрик будет гонять их по округе?
Новоявленный хозяин был не один, пришло много людей в специальной униформе, которые таскали постояльцев фермы за головы, копыта и крылья, поместили всех в серые загоны. Куриц рассадили в тесные клетки. Отныне их дом стал похож на тюрьму. Хенрик остался один на улице, а брюзга Юрген на все смотрел с безразличием. Кормить их стали скудно, и пару раз старый пес съедал его порцию.
Иногда щенку удавалось пробираться к поросенку, он слал ему новости от гусенка, но не все, потому как их вечно грустный друг совсем стал непохож на себя прежнего. Шейка рассказывал, что гусей новые надзиратели называют «фуа-гра». Кормят очень болезненно, заталкивая трубку в горло, с каждым днем сородичи становятся все больнее и слабее. Его мама уже давно попала в сарай, и, возможно, скоро друзья никогда больше не увидятся. Хенрик успокаивал гусенка и в оправдание говорил, что слышал от кое-кого, что эта «фуа-гра» на самом деле жутко невкусная.
Производство расширилось, как и количество больных животных на ферме. Теперь его правильнее называть конвейером. Курицы, ранее жизнерадостные фрейлины-хохотушки, стали похожи на зомби со стеклянными глазами: им обрезали клюв, чтобы в отчаянии они не нападали на других. Буренки стали такими толстыми от комбикорма, что еле стояли на тощих ногах. Никто уже не хотел общаться с Хенриком, у них не было сил на это, и все они превратились в полностью других существ. Их страданиям сопереживал и сам совсем не взрослый щенок. А ветеран Юрген, напротив, стал более приветливым, как будто в солидарность ко всем плененным жителям.
Раньше на звероферме все цвело и пахло зеленью. Сейчас это грязное, кровавое место. Цыплята сотнями валяются в мусоре, как ненужный отход. Как же тяжело Хенрику, его душа болит, а сердце рвется на мелкие кусочки. Единственная радость — это старые друзья Чистюля с Шейкой и общение с ними. Но их встречи становились все реже и реже…
Пролетали месяцы, а затем годы. Щенок становился старше и черствее. Сам того не замечая, сторожила начал относиться к жителям фермы, как к товару. Хенрик лениво бродил по загонам и не обращал внимания на их непрестанные страдания. Когда ему удалось, наконец, в одном из редких случаев встретиться с Шейкой, он и его не признал. Шея гуся была покрыта страшными гематомами, тот уже не мог разговаривать без умолку как раньше, рассказывать истории. Шейка повторял лишь одно: «Фуа-гра, фуа-гра…».