— Я не сказал, что убью тебя, но рада, что ты понимаешь, что и это в моей власти, — продолжил граф все тем же холодным тоном. — Умрет Арсенда. Сейчас тебе сорок восемь лет. Много, слишком много. Ты перестала стареть в тридцать и с того дня, когда я обратил тебя, ты совершенно не изменилась, скорее, напротив. Это становится заметным, и пускай пока тебе отпускают комплименты, но скоро начнут шептать «ведьма» за спиной. Ты сама говорила, что дочь барона Фарго умерла в ту ночь, когда я подарил тебе бессмертие. Пришло время ее похоронить. Ты же, Ольга, просто уедешь.
Куда я уеду, насколько — все это было неважно в тот момент. Ведь граф заботился обо мне
— Вы будете рядом? — вот и все, что теперь меня волновало.
Хотя нет. Был еще один момент.
Если какая-то женщина займет мое место, станет ли он навещать ее так же, как навещал меня? Станет ли он пить ее кровь и внушать ей удовольствие? Станет ли пугать ее до дрожи своими дьявольскими глазами и заражать ее собой? Займет ли она действительно МОЕ место в его жизни?
Но спрашивать об этом я пока боялась. Если только граф будет рядом, я смогу дышать, а остальное станет неважным.
Потому что, если только граф будет рядом, я смогу убедить себя в том, что остального просто нет.
— Графиня, я уже говорил, что теперь ты моя навечно. Вечность это немного дольше привычных рамок брака, — усмехнулся граф. — Новая жена — сестра соправителя Прованса и способ взять под контроль то, что раньше принадлежало моему, теперь уже покойному, брату. Ну а все остальное это политика, волнение знати и прочие вещи которые не интересуют благородных леди, ведь они не столь важные, как вышивка гладью, или новое платье.
Я замолчала, обдумывая его слова.
Я знала о том, что у графа есть единоутробный брат. Так же, после своей смерти, я узнала, что брат этот, разумеется, не родственник графу. У вампиров не бывает детей, а граф обратился гораздо раньше.
Кроме того, я знала, что этот брат, Гильом, делит власть в Провансе с соправителем (прежде им был Ротбальд, но после обращения политика мало интересовала меня, как и все остальное).
А вот то, что Гильом теперь мертв, а значит, часть столь большой и богатой области осталась без своего лорда, было для меня новостью. Впрочем, я прекрасно знала, к чему это ведет.
Знать не станет терпеть женщину во главе, особенно если законные наследники еще слишком малы. А граф не упустит власть, особенно когда она сама идет к нему в руки. Ведь его сил хватит подчинить себе Прованс, даже если и все его жители откажутся принимать его. Но брак решит этот вопрос. Ни привязанностей, ни чувств — простая политика. Выгодное решение для расширения своей власти.