Улыбнувшись своим мыслям, Видящая легко поднялась с кресла, двигаясь с грацией, которая больше пристала бы молодой женщине, а не той, которая прожила более трёх четвертей из отмеренных на её долю лет. Пританцовывая и мурлыкая себе под нос немудрёную мелодию, она закружила по домику. Скоро! Совсем скоро она нанесёт удар, разоблачит самозванку и вернёт себе власть на Острове. Появление артистов и среди них — того самого юноши можно было считать добрым знаком. Надо предупредить Охтайра. Все эти годы полукровка был её учеником и союзником, донося обо всём, что происходит на Острове, и помогая проникать незамеченной в часовню. Пора встретиться с ним и поговорить.
Не откладывая дела в долгий ящик, волшебница уселась на стул, сцепив пальцы в замок и сосредоточилась, мысленно проговаривая концентрационное заклинание. Образ Охтайра давно и прочно сидел в её сознании, и она не удивилась тому, что отклик пришёл сразу. Разум полукровки для нее был окрашен в ярко-алый цвет — словно поляна цветущих маков. Но сейчас в нём переливались и вспыхивали фиолетовые всполохи — словно в грозовой туче отблески молний.
Видящая сразу заподозрила неладное. Гнев, ненависть, страх, нетерпение — вот что это значило. Но всё-таки она попыталась вызвать его с помощью телепатии.
«Еще чего?» — грубо откликнулся тот. Подобно многим мужчинам, денщик наследника имел способности к мысленной речи, но владел ею не в пример лучше. Волшебница сразу поняла, что он пытается скрыть что-то от собеседницы.
«Ты знаешь, что произошло?» — поинтересовалась она.
«Да. Он умрёт!»
Вспышка негодования и страха озарила его сознание. И в этом мысленном отсвете женщина увидела того, о ком думал полукровка. Она увидела его мысленным взором — без театрального грима и нелепого сценического костюма. Увидела его словно изнутри — и поразилась своему открытию.
Конечно, она знала о том, что произошло на Острове несколько лет назад. Кое-что рассказал ей сам Охтайр, кое-что — другие Видящие, кое о чём она догадалась сама. Но об этой подробности ничего не слышала. Видимо, Лаэмир сдержал своё слово. В таком случае, следует признать, что у артиста сердце истинного Преданного, который до последнего верен своей клятве.
Тиар ни минуты не колебался, переступая порог гримёрки. Всего одни сутки, которые он провёл вместе с артистами, вернули ему уверенность в себе. Юноша снова стал самим собой, легко заняв прежнее место. Лейр и Тайн с готовностью потеснились, уступая ему все прежние роли. Приёмные родители не сказали блудному сыну ни слова, остальные артисты вели себя так, словно он только ненадолго уезжал по делам, а теперь вернулся. С ним никто не заговаривал о тех месяцах, что он провёл в замке лорда Варадар. И сам Тиар уже считал, что дешево отделался. В самом деле — он теперь знает, что у него есть отец, знает, к какому роду принадлежит. Он уже не безродный приёмыш, он действительно молодой лорд, такой же, как и названный брат Тайн — так чего ещё желать? Разве только того, чтобы приславшая столь таинственную записку незнакомка была молода и красива? И что она там говорила о памяти сердца? Они уже встречались? Когда? Это было любопытно!