Часовня, где жила его жена, стояла в стороне от всех замков, среди запущенного парка. В последние несколько лет тут не проводились садовые работы — дорожки зарастали травой, декоративные кустарники либо теряли красоту, либо чахли и сохли под тенью деревьев. В траве и на клумбах попадались ветки. Считалось, что это обязанность Видящей — следить за порядком в примыкавшем к часовне парке. Боясь эльфийской магии, альфары-садовники отказывались тут работать, а старший мастер-садовод в одиночку ничего не мог поделать. Кроме того, он сам настолько привык, что Хозяйка справляется в одиночку, что даже сейчас садовники были уверены, что запущенность парка — просто-напросто часть какого-то большого и грандиозного плана.
Вообще-то, Охтайру было решительно всё равно — тот, кто несколько лет прожил в лесу, как дикий зверь, быстро учится не замечать неудобств наподобие камней на тропинке. Но одичавшие заросли мешали и ему, так что полукровка свернул в сторону, обходя парк по дуге.
Путь его пролегал мимо каскада прудов, между которыми возвышался красивый замок. Окруженный водой с четырех сторон — четыре пруда отделялись друг от друга насыпными аллеями — он, казалось, был устроен на острове. Вдоль берегов в кустах выделялись белые силуэты беседок и небольших павильонов.
Здесь пришлось немного замедлить ход — замок отнюдь не спал. Вообще, в поместье-столице празднование помолвки наследника не прерывалось ни на миг. В любое время дня и ночи можно было услышать где-то звуки музыки, песни, видеть танцующих или просто гуляющих. На волнах качались небольшие изящные лодочки, играла музыка.
Внезапно среди ярких огней и танцующих пар мелькнул знакомый силуэт.
Словно дикий зверь, выслеживающий добычу, Охтайр метнулся к кустам, прижимаясь, пытаясь слиться с листвой и по привычке набрасывая на себя полог невидимости. Вот так удача! Думать о том, что его недруг делает здесь, в одиночестве, в роще, было некогда. Сама судьба привела его сюда, и отсюда он уже не уйдёт.
Полукровка коснулся пояса. На перевязи висел короткий, чуть длиннее локтя, меч кавалериста. От боевого ножа, который мог позволить себе любой простолюдин, он отличался лишь тем, что был заточен с двух сторон. Клинок покинул ножны совершенно бесшумно. Всего один удар в спину…Нет, два. Вторым ударом он отсечёт эту голову, которая слишком крепко держится на плечах.
И почти тут же послышался чей-то изумлённый и радостный возглас:
— О, какая встреча! Лейр? Это вы?
Охтайр навострил уши. Женский голос был ему не знаком, но вот имя… Случайное совпадение или…