Но стоило им выйти из театра, как всё переменилось. Лейра крепко схватили за руки, заламывая их назад, а на голову накинули мешок из плотной ткани. Юноша дёрнулся, пытаясь освободиться:
— Э!
Крик замер на губах — его несильно, но резко пихнули в живот кулаком, пресекая все попытки к сопротивлению.
— Сюда, — конвой свернул вбок, обходя замок и направляясь к пристроенной к нему оранжерее. — Быстрее!
Юноша пожал плечами, не собираясь спорить, и конвой прибавил шагу, волоча артиста за собой.
Сначала юноша пробовал сопротивляться — не очень-то приятно осознавать, что ты совершенно беспомощен и вынужден смириться с этим фактом. Он пытался упираться, вырывался, но несколько чувствительных тычков заставили его притихнуть. Чем без толку растрачивать энергию, лучше сосредоточиться в ожидании подходящего момента.
Его повели длинными гулкими коридорами. Эхо шагов грохотало под низкими сводами.
Наконец, хлопнула дверь, он переступил порог, и тут же державшие его руки разжались.
— Жди здесь! — прозвучал голос стражника, и Лейр остался один.
Прислушавшись и убедившись, что рядом никого, он торопливо сорвал с головы мешок и огляделся по сторонам. Увиденное ему совершенно не понравилось.
Это было просторное полуподвальное — если судить по тому, что виднелось в окошках, помещение, совершенно пустое, если не считать лавки у стены. Каменный пол, каменные стены. Тяжелая дверь.
На цыпочках метнувшись к ней, Лейр прижался щекой к толстому дереву, напряжённо прислушался. Сначала ему показалось, что с той стороны никого нет, но потом он различил слабый шорох. Шаги? Часовые или…
Не теряя времени, он бросился к окошкам, пытаясь проверить, нельзя ли воспользоваться ими для побега. В том, что отсюда надо выбираться, сомнений не возникало. Из-за его отсутствия сейчас будет сорвано представление. Он подведёт зрителей, как уже подвел своих товарищей — ведь из-за него все они попали под удар. И Соэль… Его маленькая Соэль. Что с нею будет?
Лейр сразу понял, что его затащили сюда потому, что хотят убить. Но зачем такие сложности? Куда как проще было прирезать артиста, пока он был совершенно беспомощен, с мешком на голове и заломленными руками? Или ему уготована участь тяжелее, чем смерть?
Внезапно его словно что-то ударило по голове. «Опасность!» Не рассуждая, юноша отпрыгнул к стене, прижавшись к ней спиной и сжимая кулаки. К нему пришли. Интересно, сколько их будет на одного артиста? Двое или…
Дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы чья-то рука швырнула внутрь небольшой темно-синий шарик. Он ударился об пол. Послышался хруст, словно треснуло стекло, слившийся с хлопком запираемой двери.