Пятый день подходил к концу, когда острый слух музыканта уловил снаружи какое-то шевеление. Шаги… голоса… звон оружия… На схватку не походило — когда сражаются, не разговаривают так спокойно. Артист ловил малейшие нотки, почти не разбирая слов. Кажется, стража кому-то что-то объясняет… просят извинений… но без страха.
Когда в замке заскрежетал ключ, Лейр встал с лавки, на которой сидел почти всё время. Кандалы на руках и ногах, соединенные цепью, мешали выпрямиться, и от неожиданности узник шлёпнулся обратно на лавку, когда порог переступил зеленоглазый эльф, которого он несколько раз мельком видел возле наследника Раванира.
Охтайр задержал дыхание, с близкого расстояния рассматривая своего противника. Он так часто представлял себе эту встречу и последний разговор, что сейчас невольно медлил, выбирая из множества вариантов самый лучший.
— Ну, — прорычал он, — вот мы и встретились!
На лице Лейра не отразилось никаких эмоций — только настороженное внимание, которое он подкрепил вопросительным жестом, мол, говорите, я слушаю.
— Ты меня не помнишь?
Артист покачал головой и взмахнул рукой:
— Э.
— Лжёшь, — Охтайра начала душить злость. — Ты не мог этого забыть. Ведь это ты убил ее…
— А? — мим изобразил искреннее недоумение, понятное даже без слов. Он никого не убивал, это точно. И вообще не понимает, чего от него хотят. С тех пор, как привели сюда, лишь тюремщик навещал узника, принося обед и ужин.
— Не притворяйся! — полукровка сделал шаг. — Я тебя узнал.
Юноша попятился — не потому, что действительно узнал нежданного посетителя, сколько потому, что чувствовал исходящую от него опасность. Он был без оружия, кандалы сковывали движения, а гость вооружен.
Словно угадав его мысли, тот расстегнул пояс и отбросил ножны с мечом в сторону, разминая руки.
— У нас мало времени. Сегодня мы доделаем то, что не закончили тогда…Сам полезешь в петлю или тебе помочь?
Лейр отчаянно помотал головой. Петля… его когда-то нашли в петле…Зеленоглазый незнакомец, которого, правду сказать, он несколько раз встречал подле наследника Раванира, знал про него что-то важное. Что-то лишнее. Что-то, касающееся их двоих…
Полукровка внезапно выбросил вперед левую руку с растопыренными пальцами, и Лейра швырнуло об стену. Цепь на горле натянулась. Ошейник рванул его назад. Мим тихо вскрикнул, не успев сгруппироваться и цепляясь непослушными руками за стену, чтоб не упасть. Новая невидимая волна подсекла ему ноги, и он рухнул на колени, обрывая ногти. От третьего удара из легких, казалось, выбили весь воздух, и он лишь захрипел, хватая воздух разинутым ртом.