— Твоему слову только и верь, — трактирщик попробовал монету на зуб.
— А я тебе когда-нибудь врал? — новый посетитель оперся на стойку, осматриваясь. Взгляд его упал на сидевшую на бочке девушку: — Ого! А я и не знал, что у тебя тут новенькие!
— Это — артисты. Из остроухих! — со значением промолвил трактирщик, ставя кружку с пивом на стол в пределах досягаемости нового посетителя. — А ты и соврёшь — недорого возьмёшь.
— Ага, остроухие, значит, — мужчина пригубил напиток, пропустив последние слова трактирщика мимо ушей. — А сдача где?
— Какая сдача?
— Такая! На тот медяк мне полагались бы либо две кружки пива, либо пиво и хлеб с сыром. Ты не дал мне ни того, ни другого. Где сдача? — торгуясь, посетитель не сводил глаз с музыкантши.
— На! — трактирщик сердито швырнул на стойку полушку. — Подавись! Ну и крохобором ты стал, Хоррен!
— Просто я умею считать деньги! Кстати, мелочь можешь забрать себе… в обмен на пиво!
Получив вторую кружку, парень взял ее и подсел к бочке поближе.
— Привет, — промолвил он, снизу вверх глядя на девушку. — Меня Хорреном зовут. А тебя?
Темноволосая девица — судя по разрезу глаз и чертам тонкого лица действительно из племени остроухих или эльфов, как они сами себя зовут, — лишь бросила на говоруна косой взгляд. Всё её внимание было сосредоточено на струнах арфы, она склонила голову набок и прикрыла глаза, чутко прислушиваясь к извлекаемым звукам.
— Брезгуешь? — Хоррен наигранно нахмурился. — А, между прочим, в наших краях раньше жили твои родичи, остроухие!
— И оставили свои уши кое-кому на память, — фыркнул кто-то из посетителей.
Шутку оценили. Улыбнулся и сам Хоррен. Его собственные уши были скрыты под темно-зеленым, в цвет плаща, колпаком, и он не спешил обнажать голову.
— Не обращай внимания, — повернулся он к девушке. — Это они просто так болтают! Так как тебя зовут?
Девушка не ответила, продолжая перебирать струны.
— У тебя красивый голос, — продолжал Хоррен. — Мне нравится, как ты поёшь. Спой ещё!
Девушка всё ещё молчала, как в рот воды набрала. Доиграв мелодию, она потянулась к своей кружке, и мужчина тут же накрыл её ладонь своею.
— И руки, — промолвил он, завладев её ладонью. — Они такие… нежные!
— Слушай, ты чего к девушке пристал? — один из посетителей, скромно сидевших в уголке, оказался тоже остроухим. Он до этого располагался спиной к двери, и Хоррен просто не рассмотрел его лица и ушей. Но вот мужчина повернулся к сидевшей на бочке девушке, и его нечеловеческая внешность сразу бросилась в глаза.
— Оставь её в покое, — он встал, и хотя его рост для эльфа был невелик, взгляд поневоле заставлял прислушиваться к его словам.