Когда речь идёт о жизни или смерти страны, тогда уже не до общих соображений о морали и гуманизме. Как бы нам ни хотелось обратного, но это так. Что такое заградотряды НКВД за спиной наших войск? Или приказ: сдавшихся в плен считать врагами Родины? А сознание каждым ответственным работником того, что за провал дела его ждёт расстрел? С какими правами человека всё это совместить? Подавляюще преобладало в тогдашней нашей жизни право государства — и мы тогда воспринимали это как вполне понятную нравственную норму. Время было и великим, и неповторимым, но с определённым основанием его можно назвать и жестоким, и беспощадным. А время и родину, как известно, не выбирают. Только всем, о чем я сказал, вместе взятым и можно объяснить загадочный феномен Берии.
Те, кто почему-то поверил, что весь тот период нашей истории сводится к истории «сталинского тоталитаризма», могут нетерпеливо возразить, что о Берии вообще нечего говорить, что с ним всё ясно: миллионы людей загнал в ГУЛАГ, и Сталин знал об этом, за что и должен нести полную ответственность.
Сталин доверил Берии святая святых послевоенной оборонной стратегии страны — работы по проекту создания советского атомного оружия и обеспечения их всем необходимым вплоть до сведений нашей разведки в этой области. Доверие отнюдь не случайное и вовсе не вопреки желанию специалистов — учёных, причастных к проекту, а по всем признакам и свидетельствам, как раз напротив. Назначенный 11 февраля 1943 года руководителем научно-исследовательских работ по использованию атомной энергии И.В. Курчатов, тогда профессор, смело выражал своё недовольство некомпетентностью и нераспорядительностью В.М. Молотова, который вначале осуществлял общее руководство советским атомным проектом. Показательно, что в сентябре 1944 года Курчатов обратился лично к Берии с письмом, где выражена необычайная острота вставших проблем. Вот письмо:
Заместителю Председателя
Совета Народных Комиссаров Союза ССР
товарищу Л.П. Берии
В письме М.Г. Первухина и моём на Ваше имя мы сообщили о состоянии работ по проблеме урана и их колоссальном развитии за границей.
В течение последнего месяца я занимался предварительным изучением новых весьма обширных (300 стр. текста) материалов, касающихся проблемы урана. Это изучение ещё раз показало, что вокруг этой проблемы за границей создана невиданная по масштабу в истории мировой науки концентрация научных и инженерно-технических сил, уже добившаяся ценнейших результатов.
У нас же, несмотря на большой сдвиг в развитии работ по урану в 1943-1944 годах, положение дел остаётся совершенно неудовлетворительным.