Ведь и вокруг меня заваривалось «дело», уже были доносы в «органы», и ко мне начинали присматриваться, я чувствовал, что кто-то упорно копает под меня. Конечно же, арестовали бы, если бы я не уехал вовремя по совету друзей на военную службу на Дальний Восток. Они предупредили меня о том, что секретарь райкома партии уже донёс на меня в ЦК Азербайджана о том, будто я потворствую виновникам аварий на промысле и проявляю преступную халатность. А этого тогда было вполне достаточно, чтобы снять с работы и посадить в тюрьму.
Да, всё это я помнил, знал. Мы были все дети своего сурового времени. И всё же я никак не мог себе представить и поверить, что произвол и беззаконие все эти годы творилось в таких, как показывалось в докладе, масштабах. Но ведь Хрущёв был соратником Сталина, а теперь руководитель партии. Как же было не верить ему? Конкретные, жуткие факты, имена, названные им, безусловно проверены и точны.
И все же что-то смутно настораживало — особенно какая-то неестественная, срывающаяся на выкрик нота, что-то личное, необъяснимая передержка.
Вот Хрущёв, тяжело дыша, выпил воды из стакана, воспалённый, решительный. Пауза. А в зале всё так же тихо, и в этой гнетущей тишине он продолжил читать свой доклад уже о том, как Сталин обращался со своими соратниками по партии, о Микояне, о Д. Бедном. Факты замельчили, утрачивая свою значимость и остроту. Разговор уже шёл во многом не о культе личности, а просто о личности Сталина в жизни и быту. Видно было, что докладчик целеустремленно «снижает» человеческий облик вождя, которого сам ещё недавно восхвалял. Изображаемый Хрущёвым Сталин всё же никак не совмещался с тем живым образом, который мне ясно помнился. Сталин самодурствовал, не признавал чужих мнений? Изощрённо издевался? Это не так. Был Сталин некомпетентен в военных вопросах, руководил операциями на фронтах «по глобусу»? И опять — очевидная и грубая неправда. Человек, проштудировавший сотни и сотни книг по истории, военному искусству, державший в памяти планы и схемы почти всех операций прошедшей войны? Зачем же всем этим домыслам, личным оценкам соседствовать с горькой державной правдой, с истинной нашей болью? Да разве можно ли в наших бедах взять и всё свалить только на Сталина, на него одного?
Выходила какая-то густо подчернённая правда. А где были в это время члены Политбюро, ЦК и сам Н.С. Хрущёв? Так зачем возводить в том же масштабе культ — только уже «антивождя»?
Человек, возглавлявший страну, построивший великое государство, не мог быть сознательным его губителем. Понятно, что, как всякий человек, он мог делать ошибки и принимать неправильные решения. Никто не застрахован от этого.