Памятны мне беседы с маршалом А.М. Василевским, бывшим начальником Генерального штаба, на наших совместных прогулках в дачном посёлке Архангельское под Москвой. Василевский — разработчик многих победных операций на фронте, талантливый стратег располагал к себе своей душевностью и простотой. Он был твёрд и прям в своих высказываниях, в нём чувствовались высокая культура и неподкупная честность. Он говорил неторопливо, взвешивая слова:
— Многое я за эти годы передумал и перечувствовал. Какую чёрную ложь наплели вокруг имени Сталина. Глобус якобы заменял ему оперативные карты фронтов! Чушь! Сталин был способен глубоко вникать в стратегические и даже оперативные вопросы, не раз находил наиболее верные их решения, держал в памяти сотни данных, цифр, имён.
Кто-кто, а Василевский в годы войны работал со Сталиным, общался с ним каждодневно, обсуждал различные вопросы тыла и фронта. Он не находил в нём подозрительности или намерений унизить кого бы то ни было.
— Да, бывал порою резок до грубости. Жесток. Но в том, кто чего стоит, хорошо разбирался.
Почти то же самое говорил и Георгий Константинович Жуков. Он был у меня в Госплане в 1956 году по вопросам финансирования Министерства обороны. У нас состоялась продолжительная беседа. И когда заговорили о Сталине, он твёрдо, почти как по писанному, сказал:
— С назначением Сталина на должность Верховного главнокомандующего все сразу почувствовали его твёрдую руку. Своей жёсткой требовательностью он добивался, можно сказать, почти невозможного. В стратегической обстановке умел найти главное звено и, ухватившись за него, наметить пути для оказания противодействия врагу. Несомненно, он был достойным Верховным главнокомандующим.
Интересны мысли маршала Жукова и о начале войны, о том, что наше поражение в 1941 году было неизбежным, даже если бы Сталин и не допустил известных ошибок. Так, в беседе с писателем К. Симоновым, маршал Жуков высказал соображения, что к 1941 году наша армия значительно уступала германской в количестве и качестве вооружения, опыте ведения военных действий, отмобилизованности и т.д.
Тем более что у нас, особенно на Западе, находились так называемые «территориальные войска» на уровне плохо обученного ополчения, которые на Халхин-Голе показали свою слабость.
Этих своих мыслей Георгий Константинович никогда не скрывал, что, конечно, не могло нравиться Берии, особенно мнение о, так сказать, стратегической направленности. Жуков рассказывал, что Берия не раз пытался его арестовать.
— Нет, Жукова арестовать не дам. Не верю в это. Я его хорошо знаю, — твёрдо отвечал Сталин, даже когда Жуков был отправлен командующим военным округом в Одессу.