А нам на составление технических и экономических обоснований по переходу на новые виды тяги, на поиски соответствующих возможностей машиностроения, на решение кадровых вопросов нетерпеливый Хрущёв дал всего три месяца, да ещё всё это делать требовалось как бы подпольно.
Работа над проектом генерального плана электрификации железных дорог шла день и ночь. Особенно мне помог мой заместитель А.Ф. Зеленовский, ведавший вопросами транспорта. Он мало говорил, но много делал. Помогли нам и специалисты из Министерства путей сообщения, которые были посвящены в суть дела, прежде всего в подборе кадров.
Судя по всему, информация о нашей работе до Кагановича не доходила. Правда, проект мы выполнили не за три, а за пять месяцев, зато был тщательно изучен и зарубежный опыт. Мы теперь твёрдо были убеждены в правильности разработанного проекта.
И вдруг накануне очередного заседания Президиума ЦК, где должен был рассматриваться этот вопрос, мне позвонил Каганович и, не поздоровавшись, обрушился на меня с обвинениями: «Вы доставили в ЦК вредительский документ! Понимаете ли, что в случае войны противник уничтожит первым делом электростанции и нефтяные промыслы. А без энергии и горючего работа железнодорожного транспорта будет полностью парализована!».
Голос его в трубке звенел от негодования. Я пытался успокоить Кагановича:
— Лазарь Моисеевич, в равной степени и шахты могут быть разрушены и паровозы останутся без угля.
— Я был и буду категорически против этой затеи!
— Но послушайте меня, — пытался объяснить я ему, — развитые страны уже перешли на эти виды тяги как наиболее эффективные.
Он нервно перебил:
— Кто вам дал такое задание?
— Первый секретарь.
— Почему вы мне не сказали?
— Не хотел вас затруднять.
— Всё! Я буду против! — и, как часто бывало, Каганович, по-видимому, бросил трубку.
А примерно часа два спустя позвонил Хрущёв:
— Хороший документ вы представили. Надеюсь, что завтра на Президиуме ЦК ваш проект будет одобрен. Подготовьтесь для доклада.
Ответив ему на ряд вопросов, я под конец сообщил о разговоре с Кагановичем.
— Э-э, не обращайте внимания. Он консерватор. Я ожидал подобной реакции, потому и просил держать в секрете подготовку проекта.
На следующий день наш проект был одобрен всеми членами Президиума ЦК, кроме одного Кагановича, который высказал претензии, что его не поставили в известность и всё делалось без его ведома.
— Лазарь, — примирительно произнёс Хрущёв, — я тебя знаю многие годы, особенно по совместной работе на Украине, и был уверен, что ты встретишь в штыки замену паровой новыми видами тяги. Поэтому не стал посвящать тебя в это дело.