– А что толку ему говорить, если он не слушает? – раздался за спиной голос Иремила.
Астре развернул кресло и увидел прималя.
– Я ему всегда говорил: ищи управу для мыслей. Живи для тех, кто остался. Приноси пользу. Так нет же. Он у нас мученик.
Иремил снял с плеча пустой мешок и взялся заталкивать в него стружки.
– С виной жить тяжело! – добавил Илан, снова орудуя метлой. – Поэтому он у нас голодует. Он же всем мешается. Он же такая обуза. Да еще и люди из-за него мрут. Ах ты наш бедный, несчастный мальчик!
– Трудно ему, – согласился Иремил и уложил мешок Астре на культи. – Вот, это я. Тяжелый, а?
– А это я.
Илан бухнул еще один мешок. Они были просто неподъемными, хотя внутри вроде обычные опилки.
– А это тебе за отца, – сказал Иремил, добавляя сверху третий мешок, за которым Астре уже ничего не видел.
– И сверху пеплом посыплем! – крикнул Илан, разбрасывая над калекой золотистые горсти. – Как тяжело жить, Астре!
– Хватит! – выпалил калека. – Хватит, Цель, я все понял.
– Восемнадцать лет не понимал, а тут вдруг понял, – рассмеялся Иремил.
– Тяжело, а будет еще тяжелее, – не унимался Илан, продолжая подметать пол. – Тут опилок море. На каком мешке сломаешься, Астре?
– Ни на каком, – мрачно произнес калека. – Я все понял.
– Понял? – повел бровью Иремил. – Ну тогда вези.
Астре взялся за колеса и крутанул их. Руки свело судорогой, а кресло сдвинулось совсем на чуть-чуть.
– Вот теперь ты знаешь, почему твои братья так мало прожили, – сказал Иремил, толкая калеку к двери. – Они думали, что нам без них легче будет.
– Это им без мира легче было! – крикнул вдогонку Илан, и Астре проснулся в холодном полумраке комнаты, под раскатистый храп Зехмы.
«Мы не добежали до дома, – вспомнил калека. – Что-то случилось».
– Приветствую вас, – послышался знакомый голос.
Астре повернул голову и увидел юношу в деревянном кресле на колесах. Словно перенесенное из мира снов, оно испугало калеку до нервной дрожи, и он какое-то время не мог понять, что уже не спит.
– У меня к вам просьба, – сказал Кайоши. – Простите, что так с ходу. Но я боюсь потерять сознание от недосыпа, а это может плохо кончиться.
Астре сел на кровати. Комната была пустая и темная. На стене горела единственная лампа, и окутанное тенями лицо Кайоши показалось Астре вылепленным из желтого воска.
– Как много я смог вам передать? – спросил провидец. – Я попытался сократить время на объяснения и…
– Я все сделаю, – прервал его Астре, дрожащей рукой утирая мокрое от слез лицо. – Но вы уверены в своей просьбе?
– Да, – резко выдохнул провидец.
Слова давались ему с большой мукой, и на долю секунды Астре подумал, что Кайоши не решится, но он посмотрел на калеку в упор и сказал: