– Костыль, если направил – стреляй. Я говорю правду – не заметил.
Если решил стрелять, то надо делать это сразу. Я замешкался. Появились сомнения. Какие у меня были доказательства?
В помещение ввалился Ренат. Он бережно опустил морщинистого, сел рядом.
– Больше не могу, – выдохнул он.
Прозвучали выстрелы, причем намного ближе, чем с Отходника. Значит, бандиты двигались в нашу сторону. Услышали стрельбу, поняли, что мы уже возле прохода на другую территорию, и ускорились. Да, хорошо, что я пострелял их возле ворот. Затормозил, пуганул.
Ренат смотрел на трупы. Сначала оценил лежащих на асфальте, снаружи, потом – в проходе. Красный, словно вареный рак, он становился все бледнее и бледнее. Это он еще яму не нюхал.
– Мир? – предложил Хрип.
– Мир, – ответил я.
– Понесем Бортника. К военным попадать не хочу, – сказал Хрип, пряча пистолет.
– Есть варианты? – уточнил я.
Тот же забрал дробовик, удовлетворенно цокнув, метнулся на ту сторону вагончика.
– Ренат, прикрываешь нас. Заметил бандита – стреляй на поражение, – приказал я. Наклонился к Бортнику, оценил его состояние. Да, отделали его не слабо. Гематома на гематоме. Словно его пинали со всех сторон, не жалея ботинок. Он постанывал, но находился без сознания, в бреду. Я прикоснулся к его лбу, сильного жара не было.
Внутренние повреждения?
– Ты чего? А если насмерть? – спросил Баранов.
– На поражение – это и есть насмерть, – добавил я. – Бара, пойми, это не люди, а бешеные твари.
Я посмотрел в его глаза. Нет, не увидел я в них понимания того, что не все двуногие – это братья, что доказать таким уродам ничего уже нельзя и перевоспитывать их не получится – пустая трата денег на содержание в тюрьме.
Я не кровожадный, но яма сдвинула что-то в моем сознании. Это было понимание: через не могу надо этих уродов убивать.
– Ты психованный, Костыль, – резюмировал Баранов.
– Нет у них ничего здесь путного. Вот, только это надыбал, – прервал наш спор Хрип. Он притащил старый плащ, на который мы положили морщинистого. Вынесли.
Ренат топал впереди, держал в руке фонарь. Хрип выругался, посетовав, что нет гранат и времени сделать растяжку. Да. Гранаты – это было бы шикарно.
Минутная передышка в вагончике, летние тренировки, уверенность Хрипа, что нам удастся найти помощь у других сталкеров, – все это придало нам ускорение. Мы ломились, словно стадо слонов. Шумно, с яркими пятнами фонарей – стреляй в нас, дурней, кто хочет. Чуть в стороне я заметил огромную трубу. Ее нечеткие контуры и завывание ветра создавали зловещий эффект. С учетом мутантов, рыскающих в темноте, и разбросанных аномалий ночь становилась опасной.