— Рут, — сказал я. — Рут?
Она подняла взгляд. Ее глаза, казалось, дрожали, тряслись в глазницах.
— Что?
— Ты же не будешь этого делать, да?
— Я сказала, что можем. Значит, пожалуй, будем.
Она наклонилась ко мне. Я ощущал запах дыма, струящегося изо всех пор ее тела.
— Знаешь, что эта сучка хотела сделать? — произнесла она. — Сбежать хотела. Кто-то оставил дверь открытой. Мы думаем, это Донни, потому что он вчера заходил последний, и вообще он к ней неровно дышит. Так что я наконец разрешила ему ей попользоваться. Как только женщину поимеешь, ее уже не так хочется. Думаю, теперь он вылечился. Но стоит дать людям знать, кто она такая на самом деле, согласен?
— Мама, — сказал Уилли. Теперь его голос был жалобным.
— Что?
— Почему мне нельзя?
— Что нельзя?
— Трахнутьее!
— Потому что я так сказала, черт возьми! Это инцест! Теперь отвали! Не лезь ко мне с этим! Ты что, хочешь окунуть свой конец в сперму брата? Ты отвратителен! Прямо как твой отец!
— Рут, — сказал я. — Так… так нельзя.
— Нельзя?
— Нет.
— Нет? Почему нет?
— Это… это неправильно.
Она встала. Подошла ко мне, и я был вынужден на нее смотреть. Смотреть ей прямо в глаза.
— Пожалуйста, не указывай мне, что правильно, а что — нет, мальчик.
Не голос, а звериный рык — низкий, дрожащий. Я боялся ее такую — она тряслась от едва сдерживаемой ярости. Глаза мерцали пламенем угасающей свечи. Я отшатнулся назад. Боже, подумал я, и ведь эта женщина когда-то мне нравилась. Я считал ее забавной, иногда даже симпатичной. Одной из нас.
Теперь эта женщина пугала меня до смерти.
Она убьет тебя, думал я. Убьет нас всех, вместе со своими детьми, и даже не задумается.
Если ей вдруг взбредет в голову.
— Не указывай мне, — повторила она.
И я подумал: она точно знала, что у меня на уме. Прочитала меня полностью.
Но ей было безразлично. Она повернулась к Уилли.
— Этот парень уйти хочет, — сказала она. — Отрежь ему яйца и дай мне. Понял?
Уилли улыбнулся в ответ.
— Конечно, мама, — сказал он.
Рупор прибежал в комнату с потрепанной коробкой из-под обуви и протянул ее Рут.
— Ее там не было, — сказал он.
— Что?
— Она была не в гардеробе. В комоде в спальне.
— А-а-а.
Она открыла коробку. Нашим взглядам предстала мешанина из перепутанных веревок, мотков ниток, подушечек для булавок, пуговиц и иголок. Рут поставила коробку на стол и стала в ней рыться.
Эдди слез со стола, чтобы освободить ей место, и наблюдал из-за ее плеча.
— Вот и она, — сказала Рут и повернулась к Рупору. — Только надо подогреть, чтоб не попала инфекция.
В руках у нее была длинная толстая игла.
Внезапно вся комната затрещала от напряжения.