— Ты все видел?
— Почти, — сказал я.
— Некоторые раны нанесли много недель назад. Ты это видел?
— Кое-что видел. Достаточно.
— Видел?
— Да.
Он прищурился.
— Так ты здесь заключенный или тюремщик, парень?
Я повернулся к отцу.
— Я ни разу не сделал ей больно, пап. Никогда. Честно.
— И ни разу не помог, — сказал Дженнингс.
То же самое я талдычил себе всю ночь.
Только голос Дженнингса скомкал эти слова в единое целое и швырнул мне их в лицо. Я задохнулся на мгновение.
Верно, подумал я. Правильно.
— Нет, — сказал я. — Ни разу.
— Ты попытался, — возразила Сьюзен.
— Правда? — спросил Томпсон.
Сьюзен кивнула.
Дженнингс снова надолго задержал на мне взгляд и тоже кивнул.
— Хорошо, — сказал он. — Поговорим об этом позже. Надо бы позвонить, Фил. Все наверх.
Рут что-то пробормотала.
— Что? — спросил Дженнингс.
Рут произнесла что-то себе под нос.
— Я вас не слышу, леди.
Рут подняла голову. Ее глаза горели.
— Я сказала, что она шлюха. Это она написала! Она! «Я ТРАХАЮСЬ. ТРАХНИ МЕНЯ». Думаете, это я написала? Она сама написала, сама на себе, потому что гордилась этим! Я пыталась ее научить хоть чему-нибудь, хоть какой-то дисциплине, показать, как вести себя прилично. А она написала это мне назло. «Я ТРАХАЮСЬ. ТРАХНИ МЕНЯ». Так и было, она со всеми трахалась. Вот с ним трахалась, это точно.
Она указала пальцем на меня. Потом — на Уилли и Донни.
— И с ним, и с ним тоже! С ними всеми трахалась! И маленькому Ральфи бы тоже дала, если бы я ее здесь не связала, чтобы никто не видел ее ног, ее задницу и ее дырку, потому что она, мистер, ничто иное, как дырка — женщина, которая только и умеет, что раздвигать ноги перед мужчиной, стоит только попросить. Да я ей одолжение сделала! Так что мне насрать на тебя и что ты думаешь. Чертов кусок мяса в форме. Солдафон. Дерьмо. Пошел ты! Это, черт возьми, одолжение…
— Дамочка, — сказал Дженнингс. — Думаю, вам пора заткнуться.
Он наклонился поближе и посмотрел так, будто смотрел на кое-что, во что влез на тротуаре.
— Вы меня поняли, леди? Миссис Чандлер? Пожалуйста, надеюсь, что это так. Вот эту вот грязную пасть, которую вы называете ртом, лучше держите на замке.
Он повернулся к Сьюзен.
— Можешь идти, солнышко?
Она шмыгнула носом.
— Если мне помогут подняться по лестнице.
— Лучше понести, — сказал Томпсон. — Она не тяжелая.
— Хорошо. Тогда ты первый.
Томпсон поднял ее на руки и ушел. Донни и Уилли побрели следом, глядя под ноги, будто боялись споткнуться. Папа пошел за ними, будто теперь стал частью полицейского отряда, следил за ними, и я поплелся сзади. Рут шла сразу за мной, наступая на пятки, словно торопилась поскорей со всем покончить. Я оглянулся и увидел, что Рупор идет почти рядом с ней, а офицер Дженнингс замыкает шествие.