— А, ну да, — сказал Донни. Он сделал затяжку и хитро улыбнулся. — А в «Знаменитых монстрах Фильмландии» сиськи показывают?
Мы засмеялись. Логика железная.
Донни передал сигарету Эдди. Тот затянулся, в последний раз, погасил окурок в траве и выкинул в лес.
Повисла тишина — такая, когда всем нечего сказать, словно каждый вдруг оказался сам по себе.
Потом Кенни посмотрел на Донни.
— А ты когда-нибудь настоящие видел?
— Что?
— Сиськи.
— Настоящие сиськи?
— Ага.
Донни рассмеялся.
— У сестры Эдди.
Это вновь вызвало смех, потому что их видели все.
— В смысле, у женщины.
— Не-а.
— Кто-нибудь видел?
Он огляделся.
— Мамины видел, — сказал Тони. Было видно, что он застеснялся. — Как-то зашел в ванную, а она там лифчик надевала. Я и увидел на минутку.
— Минутку? — Кенни увлекся по-настоящему.
— Нет. Секунду.
— Офигеть. И как оно?
— Что «как оно»? Это же мама моя, Боже мой! Господи! Ну ты озабот.
— Да ладно, мужик, без обид.
— Да. Хорошо. Без обид.
Но теперь мы все думали о миссис Морино. Она была полной коротконогой сицилианкой, а ее усищи могли дать усикам Тони сто очков форы, зато с грудью весьма немаленькой. Представить ее в таком виде было одновременно трудно, интересно и немного противно.
— Готов поспорить, что у Мэг хорошие, — сказал Уилли.
На мгновение это повисло в воздухе. Но я сомневаюсь, что теперь хоть кто-то из нас грезил о миссис Морино.
Донни посмотрел на брата.
— У Мэг?
— Ага.
Колесики завертелись. Но Уилли вел себя так, будто Донни не понял. Зарабатывал очки за его счет.
— Сестра наша, дурень.
Донни просто посмотрел на него и сказал:
— Эй, который час?
У Кенни были часы.
— Без пятнадцати одиннадцать.
— Отлично!
Внезапно он выполз из палатки, встал, и, ухмыляясь, заглянул внутрь.
— Вставайте! У меня идея!
Из моего дома нужно было всего лишь пересечь двор, пролезть сквозь ряд живой изгороди, чтобы оказаться прямо за гаражом Чандлеров.
В окне ванной, на кухне и в комнате Мэг и Сьюзен горел свет. К этому времени мы сообразили, что у него на уме. Я сомневался, что мне это нравится, но и сказать, что не нравится, тоже бы не смог.
Понятное дело, это было захватывающе. Выходить из палатки нам не разрешалось. Если нас поймают, то ночам на воздухе и многому другому настанет конец.
С другой стороны, если не поймают, это лучше, чем ночевать на водонапорной башне. Лучше, чем пиво.
Стоило только поддаться общему настроению, и сдержаться, чтобы не захихикать, было крайне трудно.
— Лестницы нет, — прошептал Эдди. — Как мы это сделаем?
Донни огляделся.
— Береза, — сказал он.
И правда. Слева от дома, футах в пятидесяти, росла высокая береза, скрюченная зимней вьюгой. Она склонилась над запущенной лужайкой.