Девочка ищет отца (Рысс) - страница 44

— Проснулся? — сказал он. — Ну, здравствуй.

— А Лена где? — хмуро спросил Коля.

— Это сестрёнка твоя? Она в соседней избе, у Александры Петровны. Она, понимаешь, больна. У неё воспаление лёгких.

Коля вскочил и начал торопливо одеваться.

— Ты что, к ней хочешь? — спросил мальчик. — Ты не торопись. Отец тебя, наверное, не пустит.

— А кто твой отец? — буркнул Коля. Он так привык за последнее время всегда опасаться врагов, что неизвестный этот отец, сам мальчик и даже фокстерьер, даже кот, даже ворон казались ему подозрительными.

— Проснулся? Ну, здравствуй.

Мальчик провёл рукой по волосам, отчего на них осталась ровная чернильная полоса, и сказал спокойно и веско:

— А ты не рявкай. Сердиться тебе совершенно нечего. Отец мой — Василий Георгиевич Голубков, фельдшер. Вчера, возвращаясь от больного, нашёл тебя и твою сестру в лесу. И подобрал, не желая, чтобы вы там померли. И нёс тебя на спине километров пять. И устроил тебя у себя дома, а сестру твою — у нашей акушерки Александры Петровны, хотя это опасно, потому что сюда фашисты заходят и ловят всех подозрительных. Донял или нет?

Коля постоял, подумал, потом повернулся и сказал:

— Ты на меня не сердись. Давай мириться.

— Вот так-то лучше, — сказал мальчик, протягивая ему руку. — Тебя как звать?

— Коля. А тебя?

— Меня — Владик, а фокстерьера — Жук. Тебе сколько лет?

— Двенадцать.

— Мне тоже... скоро будет. Ну, а теперь пойдём. Может, тебя и пустят к твоей сестре.

Они вышли. Это была очень маленькая деревня. На каждой стороне улицы стояло не больше десяти домов. Вокруг деревни шло узенькое кольцо полей, огороженных жердями, и сразу начинался лес. Улица была пустынна. Только ленивые собаки лежали в пыли, положив на лапы сонные морды, да какой-то малыш ревел во всю глотку. Впрочем, увидев Колю, он замолчал. Видимо, появление нового человека в деревне очень его поразило.

Кот и ворон остались дома, а Жук бежал за мальчиками, задрав обрубок хвоста и горделиво поглядывая на сонных собак. Дом Александры Петровны был совсем близко, и около этого дома заметно было некоторое оживление.

У палисадника стояли и разговаривали две старухи. Они замолчали, когда мальчики подошли, и проводили их любопытными взглядами.

На крыльце сидел старик. Он посторонился, чтобы пропустить мальчиков, и молча ответил на поклон Владика. В сенях был слышен гул голосов, доносившийся из избы. В избе шёл оживлённый спор, в котором участвовало, видимо, много народу.

— Странно! — сказал Владик. — Отец не любит пускать посторонних к больным.

В этот момент дверь в избе отворилась, и в сени выскочил Василий Георгиевич. Он был красен и возбуждён, усы его сердито топорщились.