— Посмотрим! — крикнул он в избу и с шумом захлопнул дверь. Увидев Колю, он посмотрел на него, потом сказал: — А-а, кстати, молодой человек... — и, схватив его за руку, быстро потащил за собой.
Коля решил, что Василий Георгиевич на него за что-то сердится. Он только не мог понять, за что. Фельдшер пыхтел от негодования и иногда, не в силах сдержать ярость, энергично дёргал Колину руку. Они спустились с крыльца, обогнули избу и вошли в пустой хлев, в котором, по-видимому, давно уже не было коровы и проживала только тощая курица.
— Ну-с, молодой человек, — сказал Василий Георгиевич, отпустив наконец Колю и вытирая со лба пот, — кто такая эта девочка, которую ты выдаёшь за свою сестру?
Коля обмер и молчал, опустив глаза в землю.
— Дело в следующем, — продолжал Василий Георгиевич, — твоя сестра заявила в бреду, что она дочь знаменитого генерала Рогачёва. Так вот, меня интересует, что это — бред или правда?
Коля молчал, а потом поднял глаза и сказал:
— Врёт она.
— Отлично. Значит, это бред?
— Врёт она, — упрямо повторил Коля.
Василии Георгиевич смотрел на Колю внимательным, испытующим взглядом.
— Отлично. Теперь слушай, почему важно выяснить это совершенно точно. Твоя сестра, или кто она там, — словом, эта девочка говорила о своём знаменитом отце так много, что слухи пошли по всей деревне. Народ-то у нас ничего, можно положиться, не выдаст. Но есть у нас один человек, высокое наше начальство — староста. Староста этот, попросту говоря, свинья свиньёй, и нелёгкая занесла его в избу, когда девочка вовсю болтала про своего отца. Староста решил немедленно ехать в село, чтобы донести по начальству. Александра Петровна подняла крик и созвала людей. И вот сейчас собрался народ в избе, держит старосту и не выпускает. А староста рвётся ехать в село — сообщить в комендатуру. Ясно?
— Выдумала она, — сказал Коля. — Слышала песню про Рогачёва и выдумала.
Василий Георгиевич внимательно посмотрел на Колю:
— Хорошо. Тогда донос неопасен, и я велю старосту отпустить.
Он повернулся и решительно направился к дому.
— Стойте! — крикнул Коля.
Василий Георгиевич обернулся:
— Ну?
— Не надо отпускать старосту.
— Почему? Она действительно дочь Рогачёва?
— Нет... Но...
Василий Георгиевич подошёл к Коле и сказал серьёзно:
— Коля, задерживая старосту, все мы рискуем жизнью. Если это действительно дочь Рогачёва — ну что ж, мы не побоимся. Но если нет девочке ничего не грозит, а мы рискуем напрасно. Посмотри на меня и скажи правду.
Коля поднял глаза. Фельдшер стоял красный, взволнованный, усы у него топорщились, и такое честное было у него лицо, что Коля вдруг решился: